Чувашский лингвист Александр Савельев выступил с докладом об истории чувашского языка на лингвистической конференции в США. "Idel.Реалии" побеседовали с ученым о роли чувашского языка в науке и о состоянии дел в чувашском национальном движении.
— Расскажите подробнее о вашем выступлении. Что это за конференция, кто её организаторы и чему был посвящён ваш доклад?
— Меня пригласили выступить с докладом на 23-й Международной конференции по исторической лингвистике. Её организатор —Международное общество исторических лингвистов. Конференции общества проходят раз в два года, в этом году решили провести её в городе Сан-Антонио в Техасе. Я выступал в секции, посвященной историческому изучению языков, находящихся в опасности. Именно к таким языкам относится и чувашский язык. Темой моего доклада была роль чувашских диалектов в реконструкции пратюркского языка.
— Что касается диалектов — недавно мы опубликовали видео о татарских акцентах. Видео очень популярно, оно с огромной скоростью расходится в социальных сетях. Традиционно язык казанских татар считался "самым правильным". Но это видео объединило татар самых разных стран и областей, вызвало бурю эмоций, своего рода разрушило стереотип "диалект" или "акцент" в татарском языке. Что значит "диалект" для чувашского языка? Какие чувашские диалекты принято выделять?
— Есть традиционная, но неверная точка зрения, что "диалект" — это "неправильный" вариант языка, с которым нужно бороться. С точки зрения исторической лингвистики не бывает более или менее правильных и красивых диалектов. Каждый диалект — это уникальная и самоценная разновидность языка, а не отклонение от заданной нормы. Часто именно в диалектах проявляются важные для науки особенности, которые уже исчезли в литературном варианте языка.
Традиционно в чувашском языкознании выделяются два основных диалекта — верхово или вирьял, и низовой или анатри. Также традиционно выделяется третий диалект — средненизовой или анат енчи, но с моей точки зрения речь здесь, скорее, идет о переходной зоне между верховыми и низовыми говорами. Наконец, рядом ученых в качестве исторически отдельного выделяется северо-западный диалект, сохранившийся лишь в одном уголке Ядринского района Чувашии. В наши дни он уже в значительной степени поглощен верховым диалектом чувашского языка.
— В своем выступлении на конференции в Техасе вы также упомянули о реконструкции пратюркского языка. Что это за язык, зачем его, собственно, реконструировать и насколько это реально?
— Пратюркский язык реконструируется благодаря сравнению, с одной стороны, чувашского языка как единственного живого представителя булгарской ветви, наиболее рано отделившейся от праязыка и потому наиболее особенной, и, с другой стороны, всех остальных тюркских языков, которые называют "стандартно-тюркскими", "собственно тюркскими" или же обозначают как "общетюркскую" ветвь.
Предполагается, что носители пратюркского языка жили в Центральной Азии — в качестве возможных прародин, каждая из которых не исключает другую, называют Восточную Монголию, регион Внутренняя Монголия в Китае и Южную Сибирь. Распад пратюркского языка произошёл около двух тысяч лет назад, когда предки булгар отделились от основной массы пратюркского населения. Реконструкция праязыка — классическая задача сравнительно-исторического языкознания, и реконструировать пратюркский язык не сложнее, чем другие праязыки. Правильно реконструированный язык помогает понять, где и когда жили его носители и с какими другими народами они общались.
— Что ученые (здесь я имею в виду не только чувашских филологов) и иностранные лингвисты могут сделать для того, чтобы чувашскому языку не грозило исчезновение?
— Само научное изучение языка, тем более на международном уровне, увеличивает его престиж. Надо сказать, что место чувашского языка в науке гораздо почетнее того места, которое часто отводится ему в повседневной жизни. Еще век назад ему посвящали свои работы великие ученые-алтаисты, такие как Густав Рамстедт и Николай Поппе. Собственно, сравнение чувашского языка с другими тюркскими и монгольскими языками и положило начало алтайской теории в её современном изводе. Да и сейчас любой уважающий себя специалист по тюркским и алтайским языкам обязан иметь представление об истории чувашского языка. Это несколько противоречит представлению о чувашском языке как о чем-то неразвитом, ненужном и устаревшем, которое разделяют и некоторые чуваши.
Историческая лингвистика вписывает конкретный язык в контекст мировой истории, показывает, что каждый язык не взялся из ниоткуда, а напротив, имеет богатое прошлое (а значит, и будущее).
Неправильно называть языки Поволжья "национальными", как будто подразумевая тем самым, что, например, русское население не имеет к ним никакого отношения
С другой стороны, для фундаментальной науки очень опасно ставить социальные задачи — например, "возвращения народу его истории" — выше, собственно, научных задач. Если автор ставит возвеличивание прошлого выше научной истины, мы получаем в итоге груду низкопробных работ, близких к жанру фолк-хистори.
К сожалению, очень много таких работ производятся и чувашскими авторами — достаточно упомянуть популярную версию о возведении чувашей к шумерам и т.п. В конечном счёте, конечно, такие авторы не возвеличивают, а только унижают чувашский народ, демонстрируя то, что чувашское общество еще не доросло до того, чтобы отличать качественную науку от фантазий дилетантов.
— Что, по-вашему, могут сделать люди, далекие от лингвистики? Например, чувашские политики или просто люди, которые могут говорить на чувашском.
— Чтобы язык жил, от каждого требуется ровно одна вещь — говорить на чувашском как можно чаще и, прежде всего, со своими детьми. Известно, что многие из тех, кто считает себя лидерами чувашской нации, говорят со своими детьми по-русски. Я же считаю, что человек, который не передал язык собственным детям, не имеет права рассуждать о будущем чувашей в принципе.
— Сколько языков вы знаете? Считаете ли вы важным обязательное изучение национальных языков в школах Поволжья?
— Всегда сложно провести границу между знанием и незнанием языка, тем более в задачи лингвиста не входит знание языка, как это понимается в обыденной жизни. Можно прекрасно говорить на чувашском языке, но это имеет мало отношения к его научному изучению. Что касается меня, то, помимо чувашского и русского, я на приличном уровне владею английским, немецким и датским; также понимаю тексты на других тюркских, некоторых финно-угорских и западноевропейских языках.
Неправильно называть языки Поволжья "национальными", как будто подразумевая тем самым, что, например, русское население не имеет к ним никакого отношения. Тот же чувашский язык принадлежит не только чувашскому народу, населяющему разные регионы, но и — будучи государственным языком в Чувашии — всем жителям республики. Изучение чувашского языка во всех школах республики я считаю обязательным. Но я также понимаю и аргументы противников такого обучения: зачем тратить время и силы на чувашский язык, если, во-первых, эти уроки часто неэффективны, а во-вторых, после школы эти уроки могут никогда не пригодиться?
Чтобы изменить ситуацию, нужно, во-первых, срочно менять методику школьного обучения чувашскому языку, ориентируясь, в том числе на тех, с кем не говорят по-чувашски в семье. А во-вторых, увеличивать присутствие чувашского языка в жизни общества с тем, чтобы владение им было реальным карьерным преимуществом.
— В октябре в Чебоксарах соберется Чувашский национальный конгресс, будут избирать его председателя. Как вы оцениваете работу конгресса, есть ли там люди, понимающие ситуацию с чувашским языком?
— Я отрицательно отношусь к самому существованию Чувашского национального конгресса (ЧНК) в нынешнем виде. Он выглядит как организация-гетто для чувашей, дублирующая функции общереспубликанских политических структур. Есть, к примеру, парламент Чувашии, где редко говорят по-чувашски и который часто занимает антинациональную позицию в угоду Москве. Нам как бы предлагают этим пренебречь, поскольку есть "специальный парламент для чувашей", который, как мы знаем, на самом деле давно уже устранился от политики.
Кроме того, сам характер деятельности ЧНК приносит чувашской нации больше вреда, чем пользы. Праздники, конкурсы красоты, посещение официозных мероприятий — в этом много показного, но нет решения реальных проблем. Мне было бы интересно узнать, каковы реальные достижения Конгресса за последние, скажем, 10 лет. Тем временем, даже устав ЧНК опубликован на его сайте только на русском языке. Зато всегда можно сослаться на существование Конгресса, если нужно показать, что у чувашей всё хорошо.
Я думаю, отдельные люди, которые понимают ситуацию, есть и в ЧНК. Но они ошибочно полагают, что причастность к нему как-то повышает их авторитет среди чувашей, и, к сожалению, ради статуса на многое закрывают глаза.
— Где в мире живут самые активные чуваши, кроме Чувашии?
— Я не склонен делить чувашей на "чувашских", "татарских", "московских" и так далее. Кроме того, в современном мире естественно быть мобильным, жить вчера — в одном месте, сегодня — в другом, завтра — в третьем.
— Мы знаем вас еще и как создателя интернет-газеты Ирĕклĕ Сăмах ("Свободное слово"). Кто ваша аудитория и какая миссия у этого сайта?
— Сайт создавался для распространения современного подхода к развитию чувашской нации. Изначально предполагалось, что читать нас будут, прежде всего, молодые люди, которые чувствуют свою связь с чувашской культурой, но очень скептичны по отношению к традиционным рецептам её развития. Но в итоге наша аудитория оказалась гораздо шире ожидаемой, и нашими постоянными читателями стали многие из тех, от кого этого вряд ли можно было ожидать.
Справка
Родители Александра Савельева из деревни Лачака (русское название Абрыскино), Нурлатского района Татарстана. Сам он долго жил в Москве, сейчас работает в городе Йена в Германии, участвует в проекте, посвященном развитию теории об алтайском родстве. С супругой воспитывают трехмесячного сына Тимера. "Передать сыну чувашский язык и основные коды чувашской культуры" лингвист называет "самым важным и долгосрочным проектом" своей жизни.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
