Политолог Аббас Галлямов считает, что протесты в Баймаке — это результат вертикали власти и сверхцентрализации. На месте Фаиля Алсынова, по его словам, мог быть любой. Подробнее — в интервью Радио Азатлык, которое было записано 16 января, за день до столкновений в Башкортостане.
Баймакcкий районный суд в Башкортостане 17 января приговорил местного экоактивиста, бывшего главу запрещенной в России организации "Башкорт" Фаиля Алсынова к четырем годам колонии общего режима по делу о "возбуждении ненависти или вражды" (часть 1 статьи 282 УК РФ).
Поддержать активиста к суду пришло несколько тысяч человек. Первая крупная акция в поддержку Алсынова прошла у здания суда 15 января. Протестующие требовали отставки главы республики Радия Хабирова, который и был инициатором уголовного преследования Алсынова.
17 января к зданию пришли тысячи сторонников активистов. После оглашения приговора начались столкновения с полицией. Среди протестующих в Баймаке были раненые. Силовики применяли слезоточивый газ и, предположительно, шумовые гранаты. После столкновения с силовиками 40 участников протеста обратились за медицинской помощью. СК по Башкортостану также сообщал, что пострадали несколько силовиков.
По итогам протестов Следственный комитет в Башкортостане возбудил уголовные дела об организации и участии в массовых беспорядках (ч. 1 и 2 ст. 212 УК РФ), а также по статье о применении насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ).
Радио Азатлык обсудило тему протестов в Баймаке с политологом Аббасом Галлямовым. В 2010-2014 годах он работал заместителем руководителя администрации президента Башкортостана.
— Вы писали, что протесты в Баймаке — это результат вертикали власти, сверхцентрализации вкупе с имперскостью. Хочется понять, что стало катализатором такого протеста: авторитет Фаиля Алсынова среди башкирского народа или усталость людей от этой политической системы?
— Алсынов — фигура случайная, на его месте мог оказаться любой. Вспомним протесты после ареста журналиста Ивана Голунова — большинство протестующих даже не знало о нем. Или последние события в Иране из-за смерти Махсы Амини. Думаете, она была известной фигурой? Нет, она была обычной провинциальной девушкой. Еще вспомним Мухамеда Буазизи, после смерти которого началась революция в Тунисе, что переросло потом в "Арабскую весну" — и вообще полыхнуло по всему арабскому миру. Ведь тоже совершенно безвестный торговец.
Тут персона как раз не очень важна, им может оказаться совершенно случайный человек. Решающее значение имеет накопленный груз обид и ощущение того, что режим слабеет. Вот в целом из этих обстоятельств создается революционная ситуация.
— В чем именно заключается обида?
— В том, что я и сказал: в сверхцентрализации, игнорировании интересов регионов, местных жителей, уничтожении инструментов обратной связи. Люди чувствуют, что они не являются полноправными участниками процесса принятия решений — они принимаются без них, а их ставят перед фактом. Им, конечно, это не нравится. Причем в трудную минуту, когда нужно властям, они тут же бегут к этим самым людям, мнения которых постоянно игнорировали, и кричат: "Эй вы, народ, встаньте за Россию, за Отечество!" И люди чувствуют, что ими манипулируют, их дурят.
То есть на протяжении практически четверти века выстраивают вертикаль власти, уничтожают демократию, свободу слова, затыкают рты, разворачивают репрессии, а как только стало трудно, тут же давайте вставать на защиту отечества, то бишь начальства. Не прямо, но у Алсынова это тоже звучало. Я думаю, тогда и приняли окончательное решение его сажать. Завуалированный месседж был понятен: что нам вообще эта Украина, там башкирские парни гибнут.
Плюс еще эти постоянные поползновения центра — во всяком случае, то, что так воспринимается, чтобы лишить этнос политической субъектности. Когда, например, отменяют обязательное преподавание национальных языков, в национальных регионах это же воспринимается как то, что наши языки ставят в подчиненное положение по отношению к русскому. Раньше — в 1990-е годы — они считались равноправными, а сейчас окончательно их нивелировали. Это воспринимается как оскорбление и как угроза ассимиляции.
— Как вы думаете, почему силовики не разгоняли протестующих 15 января?
— Во-первых, есть понимание, что это протест, который еще не приобрел абсолютно неприемлемый характер. То есть пока протестуют против Радия Хабирова и требуют его отставки, а силовики ориентированы на Москву, им до проблем с Хабировым нет никакого дела. Отставки Путина люди не требуют; наоборот — Путину как бы апеллируют. Хотя формально идет апеллирование к Путину, на самом деле, конечно, реальная движущая эмоция связана с недовольством именно Москвой. И главная претензия к Хабирову — это как раз то, что он является проводником воли Москвы, он проводит московский курс, направленный на уничтожение башкирской идентичности, башкирской культуры и башкирских политических свобод.
Но поскольку напрямую к выходу из состава России люди не призывают и не требуют отставки Путина или прекращения войны, тогда вроде как, может быть, не стоит их злить и разгонять. Во-вторых, в целом есть понимание, что нельзя сделать своими врагами вообще всех, всю страну. Есть понятные враги — либералы, несистемная оппозиция, сторонники Навального, а все остальные — вроде тот самый народ, на который власть опирается. Поэтому нельзя способствовать отчуждению еще одной группы.
Если будут действовать так, то скоро вообще останешься без советников. Такое базовое понимание у них есть, и поэтому пока эта проблема не приобрела характер абсолютно антисистемного протеста, у них нет уверенности в применении силы. А когда этой уверенности нет, когда есть понимание, что это тот самый глубинный народ, который воспевает пропаганду, как сразу его палками лупить? Это не так-то просто.
— Как вы считаете, устраивает ли Москву кандидатура Радия Хабирова? Борьба с лидерами национального движения дает ему преференции? В этом году в Башкортостане тоже предстоят выборы главы.
— Думаю, что в нынешней ситуации главное, что требуется от Хабирова, — это поставлять пушечное мясо на фронт. Это требуется от любого губернатора, все остальное — вторично. Хабиров с этой задачей справляется, никаких перебоев с поставками людей из Башкирии на фронт нет.
В целом Кремль относится к нему неплохо. Но, конечно, тот факт, что полыхнуло, — это жирный минус. То есть он не сумел договориться с людьми, не сумел организовать политический менеджмент, политическое управление таким образом, чтобы все было тишь да гладь. Поэтому сейчас напротив его фамилии поставлен жирный минус. Дальше все будет зависеть от того, появится ли в федеральных элитах интерес его убрать и поставить кого-то своего. Если какой-то крупный игрок — например, Роттенберги — сочтут, что Хабиров не устраивает, что лучше кого-нибудь другого, тогда да, у Хабирова проблемы, потому что придраться есть к чему. Если никто специально качать не будет, тогда есть шанс на переназначение.
— Может ли такая форма протеста в Баймаке перерасти в более масштабную акцию?
— Во многом судьба Хабирова зависит от того, что будет происходить дальше: выдохнут все люди, устанут, перестанут бороться или все продолжится. А будет ли усиливаться ситуация, на нынешнем этапе сказать невозможно. Каждый протест индивидуальный, у него своя динамика, любой протест имеет волнообразную природу, поэтому следующая вспышка может быть через месяц; может, через год, но, конечно, будет привязано к суду.
— Как вы думаете, почему в соседнем Татарстане не наблюдаются такие процессы?
— В первую очередь потому, что там более профессиональные политические навыки, более профессиональный глава региона, они более искушенные. В Башкирии действуют грубо, поэтому и спровоцировали конфликт. В Татарстане [протестный] потенциал есть, потому что те же самые проблемы там тоже есть — и когда-нибудь это полыхнет. Но Рустам Минниханов (президент Татарстана) сам по себе гораздо более изощренный игрок в целом.
— Как вы оцениваете потенциал башкирского национального движения? Несколько лет назад ликвидировали организацию "Башкорт", некоторые лидеры были вынуждены эмигрировать. Это привело к созданию башкирского национального движения за границей, активисты которого требуют уже независимости Башкортостана.
— "Башкорт", по сути, не является каким-то серьезным политическим субъектом. Понимаете, людей выводит на улице не "Башкорт". Так же, как в Иране или во время "Арабской весны" в Тунисе. Люди выходят на улицу не потому, что их организовали и вывели туда какие-то оппозиционеры — базу для протеста формирует сама власть своими неуклюжими антинародными действиями.
Оригинал публикации: Радио Азатлык
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
