20 декабря 1937 года в уфимской следственной тюрьме НКВД расстреляли отца основателя Первой башкирской республики Ахмет-Заки Валиди — 77-летнего бывшего имам-хатыба мечети в деревне Кузяново Ахметшаха Валидова. До этого его дважды арестовывали и высылали из Башкортостана органы ГПУ. Арест в июле 1937 года стал для него третьим и последним. "Idel.Реалии" на основе открытых источников и материалов архивно-следственного дела попытались восстановить биографию Ахметшаха Валидова.
АХМЕТ-ЗАКИ ВАЛИДИ: "ОТЕЦ БЫСТРЫМИ ТЕМПАМИ ПРИОБЩИЛ НАШУ АБСОЛЮТНО СРЕДНЕВЕКОВУЮ ЖИЗНЬ К СОВРЕМЕННОСТИ"
В краткой опубликованной биографии Ахметшаха Валидова сказано, что он родился 16 июля 1860 года (по другим данным, в 1857 году) в башкирской деревне Кузяново, которая в то время входила в Стерлитамакский уезд Оренбургской губернии. Его отцом был имам-хатыб местной мечети и мударрис (преподаватель) медресе в Кузяново Ахметьян Валидов.
Полная биография Ахметшаха Валидова не издавалась (возможно, и не составлялась). Основными источниками сведений о его жизни служат воспоминания родственников — его сына Ахмет-Заки Валиди и внучки Нурии Кильмухаметовой, которая в 2018 году опубликовала в Уфе книгу о своих родных под названием "Мои дорогие".
"Я всегда изводила мою мать вопросами. Сколько бы мы с ней ни беседовали, сколько бы я ни расспрашивала её, до сих пор у меня много вопросов, касающихся семьи моего деда, судеб их детей… Дед Ахметша родился в 1860 году в деревне Кузян. Его отца звали Ахметьяном. В деревне его прозвище было "долговязый Ахметьян", так как он был очень высокого роста. Прадед Ахметьян жил в бедности. Он умер в сорок лет. У него осталось трое детей. Жизнь для осиротевшей семьи стала невыносимой… С братом Шаяхметом нанимались на разные работы к баю Карасаю, который владел огромными участками земли недалеко от Кузяна — жать пшеницу, пасти свиней. По словам матери, дед рассказывал, смеясь, что "хорошо было пасти свиней, так как они не разбегались". Дед научился мастерски плести лапти…", — рассказывала в книге "Мои дорогие" Нурия Кильмухаметова.
Ахметшах Валидов окончил медресе в Стерлитамаке (основано в первой половине XIX века при Стерлитамакской соборной мечети на средства местных купцов-мусульман; закрыто в 1919 году — "Idel.Реалии"), где, по словам Заки Валиди, "серьезно изучали математические науки и историю, воспитывали философов".
Ахметшаху пришлось отслужить в царской армии. Заки Валиди писал, что отец "проходил службу в Дагестане, в Гунибе, где находился штаб Шамиля", там у него была "возможность совершенствовать арабский и персидский языки".
В 1894 году Ахметшаха Валидова назначили сперва указным муллой, а потом — имам-хатыбом 2-й Соборной мечети в родной деревне Кузяново. При мечети он основал медресе, в котором обучалось около 150 шакирдов, и сам же преподавал в нем. Его жена Умульхаят обучала в этом же медресе девочек.
"За время моего детства отец быстрыми темпами приобщил нашу абсолютно средневековую жизнь к современности. В течение десяти лет перед моим отъездом в далёкие края на учёбу в жизни нашей семьи произошли перемены, достойные веков. Так что про моего отца можно сказать, что для него жизнь была жизнью, а религия — религией, и в жизни он следовал, скорее, не шариату, а традициям", — писал в "Воспоминаниях" Ахмет-Заки Валиди. Он также отмечал, что отец "с одной стороны, был далек от фанатичной среды, к которой принадлежал, а с другой — был весьма консервативен".
Валиди вспоминал, что отец учил его арабскому языку, а мать — персидскому, который она любила "как язык мистицизма".
"Сидя в 1918 году в Оренбурге в советской тюрьме, а в 1944 году в Стамбуле в турецкой, я повторял стихи, услышанные в детстве от матери, и именно тогда понял, сколь важным и сильным было ее влияние на меня. Во время событий 1944 года облик отца уже несколько стёрся, но образ матери, как образ ангела-хранителя, всё время был со мной. Порой мне даже казалось, что я вдыхаю аромат матери, как часто делал это дома. Я любил её нравственные наставления в стихах. На мой взгляд, мать в своей жизни не совершила никакого, даже самого маленького греха, она всегда была очень искренна со мной. Среди персидских и тюркских стихов, которые я слышал от неё, были стихи не только нравственные, но и несущие вечный эстетический заряд... Она была очень верующая, как и отец, вставала до восхода солнца и не пропускала ни одного намаза", — писал в "Воспоминаниях" Ахмет-Заки Валиди.
"ЗАЧЕМ ЖЕ ВЫ БЬЕТЕ ПРИКЛАДОМ ПО ГРУДИ МОЕЙ МАТЕРИ И ПО ГОЛОВЕ МОЕГО ОТЦА СТАРИКА?"
В "Воспоминаниях" Ахмет-Заки Валиди крайне мало пишет о встречах с отцом и матерью в годы революции и гражданской войны.
"… Дед не получал никаких известий от сына Заки. Но скоро суждено было услышать о нем. Он изредка стал приезжать. Из воспоминаний матери: "Приехал брат мой Заки. В это время я на улице играла с подругами. Позвали домой. Вошла и вижу — в середине комнаты стоят мама, папа, брат Габдельхай, он взял на руки маленькую сестренку Закию, далее стоят мои братья Габдельрауф, Габдельбарый, Заки. Все стоят. Брат Заки всех нас построил в ряд и сказал: "Вот, мама, папа — в наличии все шестеро ваших детей". Это день стал последним, когда вся семья полностью была вместе…", — писала Нурия Кильмухаметова в своей книге.
После эмиграции Заки Валиди на его семью обрушились первые репрессии — пока еще не такие тяжелые. В 1921 году его арестовали сотрудники ГПУ (государственное политическое управление при НКВД), но вскоре отпустили.
"… В жизни не всё было гладко. В 1921 году деда, неизвестно за что, посадили в Стерлитамакскую тюрьму. Через два месяца, ввиду отсутствия причин на это, выпустили. Те годы для любого человека были очень тяжелыми. Засуха. Нечем кормить скотину. Нет зерна…", — писала Нурия Кильмухаметова.
Арестовали и брата Заки Валиди — Габдрауфа Валидова. До самого основателя Первой башкирской республики, к этому времени находившегося в Турции, эти известия дошли с опозданием — в 1925 году — после чего он отправил возмущенное письмо Сталину:
"… Было отменено уже обещанное через башкирское правительство разрешение моей жене выехать ко мне за границу, произведен обыск у моего брата Абдуррауфа и у отца, погнанных потом в Авзяно-Петровское ГПУ и дорогой изрядно избитых чекистами… Репрессии по отношению ко мне и моим родителям и семье, конфискации, обыски и избиения показывают, какова была бы моя участь, если бы я остался в России, доверившись Вашим амнистиям… Я еще ничего же после этого не сделал за границей такого, что могло вызвать репрессии по отношению моей семье и родителям… Чем же вызвана Ваша новая репрессия; зачем же Вы бьете прикладом по груди моей матери и по голове моего отца старика?.." — писал Заки Валиди.
К концу 1920-х годов в связи с коллективизацией и крахом надежд на разжигание мировой революции в странах Востока политика советской власти в отношении мусульман резко ужесточилась. Как отмечал в 1930 году муфтий ЦДУМ Ризаитдин Фахретдинов, "мухтасибы, муллы и муэззины — вне зависимости от размера их хозяйства — были раскулачены, сами под разными предлогами или лишены свободы, или высланы, имущество их конфисковано, семейства выселены из домов и оставлены без всяких продуктов питания".
Репрессиям вновь подвергся и Ахметшах Валидов.
"… Когда Заки покинул страну, деда опять арестовали. Отобрав всё его хозяйство, скотину, дом, сослали в Верхнеуральск. Бабушка очень жалела деда, поэтому не отставала от него, отправилась вместе с ним. Там они провели где-то два года. Начальник милиции оказался добропорядочным человеком и разрешил деду вернуться домой. Дедушка и бабушка с радостью пошли домой. В Кузяне они купили небольшой домик. Имелся плетеный чуланчик, а пол в доме был земляным…", — писала Нурия Кильмухаметова в своей книге "Мои дорогие".
В следственном деле Ахметшаха Валидова, возбужденном в 1937 году, указывалось, что его приговорили к ссылке сроком на пять лет.
"ЗНАЯ О СУЩЕСТВОВАНИИ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ, НЕ СООБЩИЛ ОБ ЭТОМ ОРГАНАМ ВЛАСТИ"
В 1937 году в стране начался "Большой террор". 30 июля нарком внутренних дел СССР Николай Ежов ввел в действие "Оперативный приказ №00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов". В приказе все подлежавшие репрессиям разбивались на две категории: "наиболее враждебные" подлежали немедленному аресту; по рассмотрении их дел "тройками" — расстрелу. Все остальные — "менее активные, но все же враждебные элементы" — подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а "наиболее злостные и социально опасные из них" — заключению на те же сроки в тюрьмы по определению "тройки".
Для Башкортостана, согласно представленным республиканским НКВД цифрам учета "антисоветских элементов", было утверждено 500 человек по первой категории (расстрел) и полторы тысячи человек — по второй категории (лагерь и тюрьма).
В республике развернулись массовые аресты "участников вскрытых контрреволюционных повстанческих организаций". О доказательствах вины органы, как правило, не заботились, в массовом порядке фальсифицируя материалы уголовных дел.
По всем выработанным НКВД "признакам" Ахметшах Валидов "подлежал" репрессии — и как бывший мулла, и как зажиточный в прошлом селянин, и как отец "врага народа" Ахмета-Заки Валиди, имеющий якобы тесную и постоянную связь со своим сыном.
Из архивно-следственного дела известно, как фабриковались обвинения против Ахметшаха Валидова. Еще 8 октября 1936 года его допросил инспектор НКВД БАССР Катков — речь шла о знакомстве Валидова с его сватом, бывшим муллой деревни Сайраново Макаровского района Хабибрахманом Имангуловым. В ответ на вопрос инспектора, были ли у Валидова разговоры с Имангуловым на политические темы, отец Валиди, как следует из протокола допроса, указал, что избегал таких разговоров, однако на одной из встреч Имангулов сказал ему, что "существует такая организация, которая ведет борьбу против советской власти". По словам Ахметшаха Валидова, он этот разговор сразу прекратил и предупредил Имангулова, чтобы тот "больше об этом нигде не говорил".
В справке, составленной в июне 1937 года начальником 2 отделения 3 отдела НКВД БАССР младшим лейтенантом госбезопасности Нуритдиновым, указывалось, что Ахметшах Валидов "на почве контрреволюционной деятельности имеет связь со своим сыном белоэмигрантом Заки Валидовым, находящимся за границей". "Кроме того, согласно показанию участника ликвидированной в 1936 году контрреволюционной организации Имангулова Хабибрахмана, Валидову А. известно о существовании организации в Башкирии и деятельности этой организации", — говорилось в справке.
19 июля (по другим документам — 17 июля) 1937 года Ахметшаха Валидова арестовали в его доме в деревне Кузяново. 27 июля в Бураевском районе арестовали брата Ахмета-Заки Валиди — Габдрауфа Валидова, работавшего бухгалтером в районной конторе "Заготскот".
В протоколе первого допроса Ахметшаха Валидова говорилось, что в ответ на вопрос оперуполномоченного НКВД Петра Шляпникова, какие политические разговоры он вел с Хабибрахманом Имангуловым (к тому времени уже арестованным), он сообщил, что тот на одной из встреч заявил ему следующее: "Положение в стране стало неспокойное, так как среди правительства пошли разногласия, и они стали недовольны между собой". По словам Валидова, Имангулов заключил, что "Советской власти скоро будет конец". "Я его изругал и предложил ему прекратить подобные разговоры", — сказал Валидов.
На повторном допросе, прошедшем 28 июля 1937 года, Ахметшах Валидов признал себя виновным в том, что он, "зная со слов Имангулова Хабибрахмана о существовании контрреволюционной организации, не сообщил об этом органам власти".
В течение следующих месяцев чекисты, допрашивая "подельников" Валидова по "контрреволюционной организации" в Макаровском районе, то и дело требовали от них дать дополнительные показания на отца Заки Валиди.
19 ноября в НКВД допросили колхозника деревни Гумерово Нагима Хусаинова, которого следствие назначило одним из главных "вербовщиков" в повстанческий отряд в Макаровском районе. Согласно протоколу, Хусаинов показал, что его односельчанин Зайнулла Ильясов в июне 1936 года заявил, что "Япония должна вскоре воевать с Советским Союзом", и что стоит задача подготовиться, организоваться, создать отряд, подобрать надежных людей, чтобы с объявлением войны можно было выступить в тылу и помочь организовать из Башкирии самостоятельное мусульманское государство, руководить которым должен будет Закий Валидов".
"Мы имели надежду получить поддержку как здесь у себя, так и от Закия Валидова, т.к. Ильясов имел связь с Валидовым Ахметшой и получал от него установки", — добавил под нажимом следствия Нагим Хусаинов.
20 ноября допросили колхозника из той же деревни Гумерово Хабибрахмана Хусаинова, который, говорилось в протоколе, сказал, что он по возвращении из ссылки "восстановил связи с контрреволюционно настроенными муллами", в том числе "в деревне Кузяново с Валидовым Ахметшой".
Из протокола допроса Хабибрахмана Хусаинова:
Вопрос: Почему скрываете от следствия, не говорите о встречах и контрреволюционных разговорах с Валидовым Ахметшой?
Ответ: Да, признаюсь, что я хотел скрыть от следствия встречи с Валидовым Ахметшой. С Валидовым я встречался несколько раз, одну из встреч в октябре 1936 года я помню более детально, он тогда был у меня на квартире и во время беседы говорил: "Да, фамилия Закия Валидова велика и знаменита, но толку от этого на сегодня нет; из-за этой фамилии и мне Советская власть покою не дает". На мой вопрос "А где же теперь Закий Валидов?" Ахметша ответил: "Он находится за границей, да вот чего-то долго не приезжает сюда сделать фамилию свою еще знаменитее и дать спокойную жизнь нам, старикам". Я тогда перерасспрашивать Валидова не стал…"
Под давлением следствия на этом же допросе Хусаинов показал, что в мае 1936 года Ахметшах Валидов говорил ему: "Закий Валидов теперь борется за то, чтобы капиталистические государства скорее открывали войну против советской власти, тогда мой сын явится сюда и будем организовывать свое мусульманское государство".
15 ноября 1936 года арестованный ветсанитар из колхоза в деревне Сайраново Субхангул Латыпов, согласно протоколу допроса, заявил, что летом того года учитель местной школы Сахей Хабибуллин говорил ему, что "сейчас происходит организационная работа, а выступление будет только по сигналу Закия Валидова, который за границей готовит поход". Латыпов предположил, что такие задачи Хабибуллин получал через Валидова Ахметшу — отца Закия".
Схожие показания на допросе в НКВД дал и другой колхозник из деревни Сайраново — Хабибрахман Исанов. Он рассказал, что "указания о подготовке восстания" члены "повстанческого отряда" получали "от Закия Валидова".
Допрошенный в качестве свидетеля пожарник Курбангали Рахматуллин заявил, что "Валидов, действительно, антисоветски настроен и вел пораженческую пропаганду среди колхозников" и "разговоры о гибели Советской власти".
Мулле из Бурзянского района Ахметшах Валидов якобы говорил: "Вот, смотрите, Советская власть какая, все ходят голые и голодные".
"СВЕРГНУТЬ СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ И СОЗДАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ МУСУЛЬМАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО…"
К концу ноября 1937 года следствие НКВД уже разработало версию о "повстанческой организации" в Макаровском районе Башкортостана. В неё, помимо Ахметшаха Валидова, включили еще 12 человек.
В обвинительном заключении, переданном на рассмотрение "тройки" НКВД Башкирской АССР, говорилось, что "в октябре месяце 1937 года на территории Макаровского района вскрыта и ликвидируется органами НКВД контрреволюционная националистическая повстанческая организация, оформившаяся в отдельный повстанческий отряд, ставивший своей целью путем вооруженного восстания внутри страны в период объявления одним из империалистических государств, в частности, Японией [войны СССР], свергнуть Советскую власть и создать самостоятельное мусульманское государство".
Кроме Ахметшаха Валидова и уже упомянутых выше Хабибрахмана Имангулова, Нагима Хусаинова, Зайнуллы Ильясова, Хабибрахмана Хусаинова, в состав "повстанческого отряда", по версии следствия, входили учитель Файзрахман Халиков, чернорабочий Абдулла Максютов, счетовод колхоза "Кзыл Таш" Шайхирахман Муратшин, бывшие муллы Бахтигарей Хамидуллин и Набиулла Исмагилов, сын муллы, крестьянин-середняк, бывший член БашЦИКа и ВЦИК СССР Абдразак Вахитов, бригадир колхоза в деревне Сайраново Абдулла Фахретдинов, крестьянин-середняк Абдулхак Карамышев.
В обвинительном заключении указывалось, что 11 обвиняемых "виновными себя признали", а Хабибрахман Имангулов и Абдулхак Карамышев "виновными себя не признали, но вполне изобличаются другими обвиняемыми и свидетельскими показаниями".
Ахметшаху Валидову вменили статьи 58-10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти) и 58-11 (всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению контрреволюционных преступлений) УК РСФСР. Обвинительное заключение подписали начальник Макаровского райотдела НКВД сержант госбезопасности Николай Лысенков и начальник Макаровской опергруппы лейтенант госбезопасности Николай Сироткин.
30 ноября "тройка" НКВД БАССР приговорила Хабибрахмана Имангулова, Набиуллу Исмагилова, Хабибрахмана Хусаинова, Ахметшаха Валидова и Бахтигарея Хамидуллина к расстрелу. Остальных обвиняемых отправили в исправительно-трудовые лагеря на десять лет.
Абдулхака Карамышева в августе 1939 года освободили из-под стражи, поскольку следствие не смогло подтвердить его участие в "повстанческой организации".
В три часа утра 20 декабря 1937 года Ахметшаха Валидова расстреляли в Уфимской следственной тюрьме. Акт об исполнении приговора подписали комендант НКВД БАССР Иван Богданов, старший инспектор 8 отделения УГБ НКВД, сержант госбезопасности Георгий Ковалевич и секретарь, замнаркома НКВД, лейтенант госбезопасности Василий Ададуров.
30 декабря 1937 года "тройка" НКВД БАССР приговорила к расстрелу брата Ахмет-Заки Валиди — Габдрауфа Валидова. Его казнили в Уфимской тюрьме 28 января 1938 года. По некоторым данным, расстреляли и другого брата Валиди — Габдельхая Валидова, работавшего учителем в Учалинском районе.
"БАБУШКА В КУЗЯНЕ ОСТАЛАСЬ ОДНА…"
Репрессии так или иначе коснулись практически всех членов семьи Ахмет-Заки Валиди.
"… Дедушку Ахметшу арестовали и расстреляли. Бабушка в Кузяне осталась одна. Некоторое время она жила у моей матери, потом обратно вернулась в Кузян. Началась война. Зятя Сагитьяна призвали на фронт. Закия-апай (дочь Ахметшаха Валидова — "Idel.Реалии") с четырьмя детьми осталась жить в землянке. Нашу бабушку Умульхаят она пригласила жить к себе. Через некоторое время землянка обвалилась. И им, как семье фронтовика, выделили под жилплощадь кухню в бараке. До возвращения зятя Сагитьяна с войны они жили в этом барачном помещении. Наша бабушка Умульхаят скончалась в этой же комнатенке…" (Умульхаят Валидова умерла в 1946 году — "Idel.Реалии"), — писала Нурия Кильмухаметова в книге "Мои дорогие".
Кильмухаметова рассказывала, что после смерти бабушки власти не дали разрешения похоронить её на кладбище в деревне Кусяпкул Ишимбайского района — её "тайно похоронили ночью".
Первая жена Ахмет-Заки Валиди — Нафиса Якшимбетова — не смогла поехать за мужем за границу. Она проследовала с ним лишь до Бухары, где в 1921 году во время эпидемии малярии умер их сын Ырысмухаммед. В 1923 году Валиди окончательно покинул Советский Союз. Он неоднократно просил советские власти выпустить жену к нему, но эти просьбы оставались без ответа.
В дальнейшем Нафиса, как пишут некоторые авторы, уехала вместе с сосланными родителями в Кузбасс.
Башкортостанские СМИ писали, что в ссылку на спецпоселение в Кемеровскую область в начале 1930-х годов отправили более десяти семей Якшимбетовых, проживавших в Абзелиловском и Баймакском районах.
"Одна из образованных красавиц первой четверти прошлого века из Аскарово.
Дочь известного муллы и общественного деятеля края Хажиахмета хажи Якшимбетова. Учительница села (1916-19). Свадьба с Ахметзаки в 1919. Жила в Стерле, Хиве, Бухаре, Ташкенте. Учила казахских детей в степях в 1923-25.
Работа в Уфе с 1925 и жизнь в Сибири в 1930-1987… Звезда, которая ярко блеснула в начале жизни на небосклоне Башкортостана, но растворилась в забвении как жертва привнесенной классовой вражды..." — пишет о Нафисе Якшимбетовой еще один башкортостанский автор.
Нафиса Якшимбетова умерла в 1987 году.
"ОБВИНЕНИЕ ОСНОВАНО ЛИШЬ НА САМОПРИЗНАНИЯХ ОБВИНЯЕМЫХ…"
К проверке дела о "контрреволюционной повстанческой организации" в Макаровском районе прокуратура Башкирской АССР приступила осенью 1959 года. По её поручению сотрудники республиканского КГБ допросили выживших в лагерях бывших обвиняемых — в частности, Абдуллу Максютова.
— Я допрашивался [в 1937 году] два раза и подписывал какие-то бумаги, — сказал Максютов. — Мне их не читали, и я сам не читал, так как предлагали подписать и сказали — пойдешь домой. Я так и думал, что подпишу и пойду домой, поскольку не чувствовал за собой никакой вины. Оказалось, что я находился в заключении 9 лет, не зная, за какие преступления.
В октябре 1959 года следователи КГБ БАССР дали заключение, что "материалами архивно-следственного дела и дополнительной проверки существование в Макаровском районе контрреволюционного повстанческого отряда не установлено".
"Обвинение осужденных в участии в этом отряде является необоснованным… Проведение ими антисоветской агитации и вредительской деятельности никакими объективными доказательствами не подтверждено. Обвинение основано лишь на самопризнаниях обвиняемых и приобщенных к делу в копиях показаниях обвинявшихся по другим делам лиц", — констатировалось в заключении.
Вместе с тем в заключении в отношении Ахметшаха Валидова утверждалось, что "проведение им антисоветской агитации подтверждено показаниями передопрошенных свидетелей Рахматуллина и Нургалеева, которые охарактеризовали его как лицо, имевшее антисоветские настроения, проводившее борьбу против советской власти". На этом основании сотрудники КГБ полагали, что в отношении Валидова из обвинения необходимо исключить лишь статью 58-11, но оставить в силе обвинение по статье 58-10. В отношении остальных 12 репрессированных предлагалось полностью отменить постановление "тройки" НКВД БАССР.
Однако с таким выводом не согласилась прокуратура, указавшая в своем протесте в Верховный суд республики, что "свидетели Рахматуллин и Нургалеев, подтверждая свои прежние неконкретные показания в отношении обвиняемого Валидова, каких-либо конкретных фактов о его антисоветской деятельности не дали, поясняя, что они лично от него сами антисоветских высказываний не слышали, и из них Рахматуллин только предполагал, что поскольку Валидов был бывшим муллой и богатым человеком, мог высказываться против Советской власти".
8 января 1960 года президиум Верховного суда Башкирской АССР, согласившись с выводами прокуратуры, отменил постановление "тройки" НКВД и прекратил уголовное дело "за отсутствием события преступления". Ахметшаха Валидова реабилитировали.
Еще раньше — 6 марта 1959 года — был реабилитирован Габдрауф Валидов.
"МЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО ДУША ЕГО ПОПАЛА В РАЙ…"
Когда до Ахмет-Заки Валиди дошли вести о гибели отца — неизвестно. В своих воспоминаниях он писал: "Мой отец хотел умереть в 63 года, как Газали и наш Пророк. Но это желание не осуществилось: ему была предначертана долгая жизнь; он умер, настрадавшись от большевиков, когда ему перевалило за восемьдесят".
Место захоронения Ахметшаха Валидова — как и многих других расстрелянных в Уфимской тюрьме в 1930-е годы — до сих пор неизвестно. В 1990-е годы органы безопасности в Башкортостане направляли родственникам репрессированных стандартные ответы, что "лица, в отношении которых применялась высшая мера наказания, как правило, подвергались захоронению в гор. Уфе на Сергиевском кладбище, однако установить в настоящее время конкретное место захоронения не представляется возможным, т.к. в тот период такие места не регистрировались".
"… Очень печально, что этот добрейший человек, создавший прекрасную семью, вырастивший и воспитавший детей, получивших известность во всем мире, в конце жизни подвергся таким страданиям и мучениям… Мы, его дети, внуки, не знаем даже, где он похоронен. В Кузянском кладбище есть участок, предназначенный для него самого, для бабушки и других близких родственников. Мы часто посещаем это кладбище. Заказываем молитвы. Стараемся себя убедить, что наш дед похоронен здесь. Перед смертью его тело подвергалось жестоким пыткам, но мы уверены, что душа его попала в рай…" — писала Нурия Кильмухаметова в книге "Мои дорогие".
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
