Цикл интервью с активистами из Поволжья об их личных итогах 2023 года "Idel.Реалии" начинают с беседы с Владимиром Авдониным — одним из немногих самарчан с антивоенной позицией, который до сих пор остается в России. С начала войны он провёл семь протестных акций, был дважды задержан, трижды у него проходили обыски, три раза на него возбуждали административные дела, по итогам которых его оштрафовали на 70 тысяч рублей. В интервью "Idel.Реалии" Авдонин рассказал, как прошёл его 2023 год в России, планирует ли он уезжать и что бы он пожелал своим единомышленникам, выступающим против войны с Украиной.

— Каким для вас был 2023 год?

— Это был очень тяжёлый год, наполненный разочарованиями. В первую очередь, конечно, — разочарованием в людях, поскольку в отношении путинского режима никаких иллюзий и "очарований" у меня никогда не было. А вот в людей я всё-таки очень верил. 2023 год эту веру очень сильно подорвал.

Я сильно разочарован в нашей политической оппозиции, потому что абсолютное большинство активистов, которых я знал, либо перешли на сторону путинского режима, либо полностью спрятали голову в песок и никак не участвуют в политической жизни. Даже на уровне непубличной помощи политзаключённым. Я разочарован в тех людях, которые отказались от борьбы даже в условиях, в которых ничего по-настоящему серьёзное им не угрожало.

И, конечно, я разочарован в западных политиках, в их неспособности дать Путину отпор. Они могли бы сделать очень многое, на самом деле. Во-первых, оказать помощь Украине быстрее и в бо́льших объёмах. Во-вторых — сформировать российскую оппозиционную коалицию, ведь многие несогласные с курсом режима сейчас находятся в Европе. Это ценный политический ресурс, который никак не использовался. И в-третьих — Запад мог более грамотнее и жёстче вести санкционную политику.

— А вас в этом году жизнь изменила? Как?

— Думаю, не в лучшую сторону. Я чувствую себя очень уставшим к концу года, менее мотивированным, в том числе из-за политических репрессий, с которыми я сам столкнулся. В этом году, в феврале, задержали и потом пытали моего друга Андрея Жвакина, который снимал мой одиночный пикет. Другого моего знакомого, Андрея Балина, с которым мы были сопредседателями реготделения ПАРНАС, отправили в тюрьму на семь лет за "военные фейки". Мне назначили достаточно серьёзные штрафы по статьям о "дискредитации" армии и мелком хулиганстве — порядка 70 тысяч рублей. Поскольку я решил их не платить, я столкнулся с арестами счетов.

И, конечно, у меня возникали проблемы с трудоустройством — потому что, к сожалению, я достаточно популярен в интернете. Большинство работодателей боятся брать такого сотрудника. А даже если и берут, то спустя небольшое время просят написать заявление об увольнении. По месту моей работы приходили сотрудники ФСБ и "беседовали с руководством". У меня нет информации, кто именно приходил, но я знаю, что у них была "просьба" уволить меня. Где я работал по контрактам, контракты просто не продляли.

В общем, штрафы, блокировки счетов, репрессии в отношении меня, давление на работодателей и отказы в трудоустройстве — всё это не лучшим образом на меня повлияло.

— Если говорить не об активизме, вы в целом довольны тем, чем занимались в уходящем году?

— Я считаю, что сделал всё, что можно было сделать, с 2014-го по 2023 год. Всё, что мог. В 2014 году я выступал в поддержку Украины. Выходил на протесты в 2016-м, был организатором акций за освобождение [украинской лётчицы] Надежды Савченко и [украинского кинорежиссёра] Олега Сенцова. Я выступал против войны на митинге "Весна" первого марта 2015 года. Проводил пикеты с требованием трибунала над Владимиром Путиным, в 2022-м выступал в поддержку политзаключённых. И баллотировался на выборах в Госдуму в 2016 году от ПАРНАСа — партии, выступавшей против аннексии Крыма и войны.

Всё, что я мог сделать — я сделал, а сейчас изменить что-то ещё просто не в моих силах.

— А вне активизма как складывается ваша жизнь?

— После акции "Нет путинскому террору" я понял, что у меня не осталось в Самаре сторонников, соратников, единомышленников. Не осталось никаких ресурсов для продолжения политической деятельности, в том числе материальных. Поэтому, чтобы отвлечься и не стоять на месте, я уехал учиться. Поступил в Российский университет дружбы народов, получил диплом психиатра в дополнение к диплому нарколога, который у меня уже был. Посещал интересные конференции, на которых многому научился.

Тут я честно могу сказать, что в плане профессионального развития моя жизнь была успешной, не считая препятствий в плане трудоустройства.

— Многие политически активные люди покинули Россию после начала войны. Как вы считаете, осталась ли вообще в Самарской области оппозиция?

— Мне очень не хватает моих уехавших соратников: как тех, кто уехал, так и тех, кто оборвал со мной контакты и ушёл во внутреннюю эмиграцию из-за рисков преследования. Не хватает Андрея Першина, Александра Кислинского, Романа Кревера — это люди, вместе с которыми я вёл избирательную кампанию 2016 года, они участвовали во всех тех акций, которые я организовывал с того момента и до самого начала войны. И сами выступали организаторами акций.

Я не могу сказать, что скучаю по тем людям, которые не занимались политической активностью, но уехали из-за "частичной" мобилизации. Их позиция для меня странная и непонятная, эти люди считали, что происходящее их не коснётся, а когда коснулось — они предпочли не бороться, а уехать.

А отъезд каждого человека, который боролся и был оппозиционером, — это трагедия. Это катастрофа.

На мой взгляд, региональная политика просто исчезла. Она невозможна без существования оппозиционных организаций. Думаю, для Самары итоги года такие же, как для всей России — удручающие. Не заслуживают внимания выборы губернатора — это неважное и незаметное формальное событие.

— Чего вы ждёте от президентских выборов в следующем году?

— С вероятностью 99% это будет переизбрание Путина. Я думаю, после этого начнётся новая мобилизация. И, если он доживёт, то переизберется и в 2030-м — и проведет в общей сложности у власти еще 12 лет. Страна окончательно превратится во что-то промежуточное между Северной Кореей и Ираном. Тогда уже придётся спасаться всем, кто остался здесь и кто не поддерживает режим.

— А вы сами не планируете эмигрировать?

— Думаю, если Путин останется президентом, у меня не останется никаких альтернатив. Потому что выжить в сложившейся политической ситуации для меня будет крайне сложно. Мои ресурсы не бесконечны, и для меня в случае победы нынешнего президента остаётся выбор между тюрьмой и эмиграцией.

Я до последнего не хотел уезжать, но, скорее всего, придётся.

— А в целом, как вы думаете, каким будет 2024 год?

— Во-первых, ждём результатов выборов президента Соединенных Штатов Америки. На мой взгляд, именно США будут во многом определять и сильно влиять на мировую геополитическую ситуацию. И, конечно, очень жду реакции международного сообщества на "переизбрание" Путина и на те действия с его стороны, которые неизбежно за этим последуют — на новую мобилизацию, репрессии, окончательный переход российской экономики на военные рельсы.

Что касается социальной сферы, я думаю, что та же риторика о запрете абортов в настоящее время ведётся больше для того, чтобы создать видимость разнообразия в политическом поле, видимость существования какой-то политической дискуссии. Не думаю, что возможен полный запрет абортов в России, хотя власти всё же будут прикладывать усилия для снижения их количества, что и делается сейчас. Конечно, стране нужны солдаты, но резкий запрет абортов может ударить в том числе и по тому путинскому электорату, который обращается за соответствующими процедурами, ведь среди них наверняка есть жёны и дочери крупных чиновников.

Я бы, кстати, сказал, что путинский режим очень редко прибегает к каким-то прямым запретам. У нас нет запрета на гомосексуальность, но при этом запрещена "пропаганда гомосексуализма", а "движение ЛГБТ" признано "экстремистским". При этом никаких наказаний за однополый секс нет. В России нет прямых запретов на публичные акции — просто "антиковидные ограничения". Думаю, с абортами будет так же — оставят по медицинским и социальным показаниям, которые будут трактоваться в правовых актах очень расплывчато, что оставит их доступными для власть имущих, но сделает малодоступными для социально незащищённых слоёв населения.

— Каков самый главный итог года?

— Для меня — то, что Путин не смог взять Киев ни за три, ни за 333 дня. Что он не смог добиться своих целей. Это для меня самый главный глобальный итог. Мой личный итог, моё личное достижение — я смог сделать важную операцию и решить проблемы со здоровьем.

— Если бы вы могли загадать желание на Новый год, которое бы точно сбылось, что бы это было?

— Я бы, наверное, переформулировал вопрос, иначе такого назагадываю, что после нашей беседы поеду в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Давайте так: что бы я пожелал и посоветовал людям, которые не поддерживают путинский режим?

Тем, кто ещё в России, нужно уже готовиться к вынужденной эмиграции, потому что после президентских выборов выживание для нас здесь станет практически невозможным. Тем же, кто сейчас за пределами страны, в безопасности, я желаю не раствориться в других странах. Сохранять свои политические взгляды. И продолжать вести борьбу, объединяться, формировать оппозиционные коалиции в эмиграции, становиться новой "белой эмиграцией". Я желаю им быть готовыми к тому, что появится возможность, будет шанс вернуться в Россию и бороться за достойное будущее.

К сожалению, мы не всегда выбираем в жизни, победим или проиграем. Но в худшем сценарии от нас всё равно зависит, проиграем мы с честью или с позором. Я бы пожелал всем, кто считает себя оппозицией, если не победить, то хотя бы проиграть с достоинством. И войти в историю проигравшими героями, как Белая армия, а не как трусы.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.