44-летнюю уфимскую активистку, экс-волонтерку бывшего Штаба Навального Ольгу Комлеву завалило исками башкортостанское МВД. К августу нынешнего года общая сумма требований по 18 исковым заявлениям достигла 5,6 миллионов рублей. Здесь Комлева — абсолютная рекордсменка в России. Силовики мстят ей за всё — за активную работу в уфимском Штабе, за её стримы для канала RusNews практически со всех протестных акций в республике и судебных процессов над оппозиционерами, за активное комментирование политических событий в соцсетях. Всё имущество семьи Комлевых, включая дом и автомобиль, а также банковские счета уже арестованы приставами. В то же время активистка не сдается и намерена продолжать свою деятельность. "Idel.Реалии" рассказывают, почему Комлевой важно не оставаться в стороне.
"Сотрудники Росреестра мне говорили: "Раз вы такая принципиальная, то в наш кабинет больше не зайдете"
Ольга Комлева родилась в 1979 году в городе Усмань Липецкой области. Её семья практически сразу после рождения Ольги переехала в Башкортостан — в город Ишимбай, откуда родом мать активистки.
Закончив школу в Ишимбае, Ольга Комлева в 1995 году поступила в Уфимский технологический институт сервиса — и с тех пор живет в Уфе. На пятом курсе она начала работать у одного из конкурсных управляющих, занимаясь продажей коммерческих объектов. Затем работала в агентстве недвижимости: занималась продажей производственных объектов, расселяла квартиры на первом этаже на "красной линии" (наиболее престижные улицы любого крупного города) под сети магазинов, а в 2003 году открыла свое ИП, которое работает по сей день. В 2016 году она стала еще и кадастровым инженером.
— Как известно, в сфере обращения недвижимости очень много коррупции, — говорит Комлева. — Тут даже на самом мелком уровне — например, регистрации прав — можно было столкнуться с такими проявлениями. Я сразу себе сказала, что не буду работать нечестно, никто от меня ничего получит. И я постоянно заваливала Росреестр жалобами, когда видела, что регистраторы нарушают права моих клиентов и требуют от них то, что не прописано в законе. Я не отступала, по каждому делу доказывала свою правоту. Сотрудники Росреестра мне, бывало, говорили: "Раз вы такая принципиальная, то в наш кабинет больше не зайдете". Я на это отвечала: "Хорошо, теперь ваш кабинет будет мой любимый".
Комлева гордится тем, что ей удалось сломать систему подачи документов в Росреестр только путем личного посещения:
— Раньше в Росреестре были большущие очереди на сдачу документов. Люди занимали очередь за сутки, чуть ли не дрались там. Я создала прецедент — процедуру подачи документов на регистрацию прав по почте. Доказала это в суде в 2006 году. Апелляция, правда, это решение отменила, но тут уже Госдума своим законом изменила в 2008 году процедуру.
"Мне было видно, что все катится в плохую сторону"
Примерно до конца "вегетарианских" нулевых годов Ольга Комлева политикой почти не интересовалась. В то же время она старалась следить за всеми основными событиями в жизни страны и размышлять об этом.
— Я следила за делом Михаила Ходорковского и других "юкосовцев", подписывала письма в защиту Светланы Бахминой (российский юрист, менеджер компании "ЮКОС"; в 2006 году ее приговорили к семи годам лишения свободы в колонии строго режима; освобождена в 2009 году — "Idel.Реалии"). Вот тогда я поняла, что в политической жизни страны происходит что-то очень плохое, и подумала, что если так пойдет и дальше, то в стране будет совсем плохо, — вспоминает Комлева.
Как-то ее муж — Вячеслав — посоветовал ей почитать блог Алексея Навального в "Живом журнале" (оппозиционер тогда уже покинул партию "Яблоко", развернул борьбу за права миноритарных акционеров крупнейших российских компаний и начал заниматься первыми антикоррупционными расследованиями — "Idel.Реалии"). С тех пор Комлева поддерживает Навального. Другие политики, по её словам, были ей просто неинтересны: "Навальный мне был интересен как человек, а не как политик, работающий в какой-то партии. Мне нравилось, что он писал и что делал".
На глазах Комлевых разворачивалась драма вокруг разгрома протестного движения в 2011-2012 годах — "Болотная площадь" и "Болотное дело", "Дело Pussy Riot", начало работы, как его прозвали в народе, "бешеного принтера" Госдумы, штампующего один за другим репрессивные законы.
— В то время мы делали то, что могли: были наблюдателями с мужем на выборах, когда Алексей Навальный призывал идти наблюдать, отправляли деньги тем, кого хотели поддержать. Но меня не было тогда в соцсетях, и моя активная поддержка была не так заметна, как сейчас, когда мои странички в Facebook и Twitter стали читать почти 9 000 подписчиков. В целом же мне было видно, что все катится в плохую сторону. Как только Путин пришел к власти, так потянулась эта одна цепочка непрерывного ухудшения: Вторая чеченская война, гибель "Курска", разгром НТВ, Беслан, Грузия, Украина…, — анализирует сейчас Комлева.
"Открытие Штаба Навального дало возможность делать что-то большее"
В марте 2017 года в Уфе открылся Штаб Навального. По словам Комлевой, это событие "дало возможность делать что-то большее". Вместе с мужем Вячеславом Ольга пришла на открытие Штаба; они увидели и послушали там Алексея Навального, Леонида Волкова, Лилию Чанышеву. Лично познакомиться ни с Навальным, ни с Чанышевой им тогда не довелось — на мероприятии было очень много людей. Активистка вспоминает, что они с мужем оставили свои контакты в Штабе и ушли домой.
— Вскоре после этого Лиля мне позвонила и пригласила поучаствовать в пикете в моем районе, в Деме, — рассказывает Комлева. — Нужно было раздавать листовки о том, что в Уфе открылся Штаб Навального и что он приглашает к сотрудничеству всех неравнодушных людей, которые желают бороться с коррупцией, хотят строить в республике и в России демократию. Пикет был согласованный, но поскольку я участвовала в таком мероприятии в первый раз, то боялась задержаний. Полиции, кстати, было больше, чем самих пикетчиков. Всё прошло хорошо. После этого я уже больше никогда не боялась — ни когда раздавала газеты на улицах, ни когда уходила от слежки, ни на митингах.
С той поры Ольга Комлева активно участвовала практически во всех мероприятиях, которые организовывал уфимский Штаб Навального. Четыре года — с весны 2017-го и до весны 2021-го — спрессовались в череду митингов, шествий, пикетов, задержаний, судебных заседаний, поездок в защиту шиханов, участия в различных публичных слушаниях и проводимых Штабом культурно-просветительских мероприятий.
Первое задержание Комлевой произошло в январе 2018 года, когда она выступила заявителем уфимского шествия и митинга нашумевшей "Забастовки избирателей". Власти отказались согласовать акцию, заявив, что маршрут шествия "пролегает на расстоянии менее 100 метров" от одной из школ, детского сада и стоматологической клиники, что, по мнению чиновников, нарушало требования республиканского закона о публичных мероприятиях. Координаторку Штаба Лилию Чанышеву задержали еще за день до акции, позднее суд арестовал ее на пять суток. Комлеву же и еще около 30 человек задержали в самом начале шествия и доставили в отдел полиции, где их продержали до ночи. Через две недели Советский райсуд Уфы оштрафовал активистку на 10 тысяч рублей. Этот штраф стал первым в протестной истории Комлевой.
Первым — и далеко не последним.
Уже осенью 2018 года активистку оштрафовали на небывалую тогда для Башкортостана сумму в 75 тысяч рублей за участие в несанкционированной властями акции против пенсионной реформы. Этот штраф стал предвестником будущих миллионных исков к активистке со стороны силовиков. Но, как признавалась Комлева, ее это не испугало.
Летом 2019 года она вышла на пикет против недопуска демократических кандидатов на выборы в Мосгордуму. В Башкортостане тогда же проходили выборы главы республики. Комлева держала в руках плакат "Путин, уходи! Хабиров, уходи! ЕдРосы, уходите! На выборах ни голоса ЕдРосам!" Отвечая тогда на вопрос "Idel.Реалии", почему в Уфе на протестные акции выходит так мало людей, Комлева сказала:
— Думаю, люди боятся, видя, как жестко разгоняют протесты в других городах. Хотя чего тут страшного — постоять в одиночном пикете. Я выходила много раз и не испытывала здесь, в Уфе, никакой агрессии по отношению к себе.
"Государство у нас, как обычно, все скрывает"
В конце 2017 года Комлева включилась в выяснение ситуации, связанной с выбросом в Челябинской области радиоактивного изотопа рутения-106. В ноябре 2017 года Министерство экологии Башкортостана заявило, что прошедший в сентябре над Уфой "рутениевый дождь" не был опасен для людей. Российские экологи предположили, что источником выброса рутения-106 стал, скорее всего, небезызвестный комбинат "Маяк" в Челябинской области, где в том числе производятся такие изотопы. Штаб Навального в Уфе через городскую прокуратуру потребовал от Роспотребнадзора раскрыть полные данные государственного экологического мониторинга по выбросу рутения.
Ольга Комлева в свою очередь требовала от прокуратуры Башкортостана и Уфы провести проверку действий должностных лиц, виновных в сокрытии информации о повышенном содержании изотопа рутений-106 в атмосфере и обязать органы власти "публиковать сведения о повышении радиационного фона или ином загрязнении окружающей среды в Уфе немедленно, в день обнаружения информации". Не добившись от надзорного ведомства положительного ответа, активистка подала на прокуратуру в суд за ее бездействие.
В мае 2018 года судья Кировского райсуда Уфы Айгуль Курамшина отказала Комлевой в удовлетворении иска.
— Мы так и не знаем, чем для нашего здоровья закончилась эта история, — говорит Комлева. — У нас в Уфе нет приборов, которые могли бы определить вред от такого типа выброса. А государство у нас, как обычно, всё скрывает, хотя такого рода информацию по закону нельзя засекречивать. Вспомнить хотя бы ковид — и здесь мы до сих пор не знаем, как он на нас подействовал, какова была истинная смертность, сколько случаев инвалидности было зафиксировано из-за этой эпидемии…
"Я ни о чем не жалею, ни об одном своем поступке"
К осени 2019 года российские власти окончательно решили расправиться с Навальным и его сторонниками, возбудив против "Фонда борьбы с коррупцией" и его руководителей уголовные дела, в том числе за "отмывание денег" в ФБК".
В сентябре-октябре во многих регионах России, в том числе в Башкортостане, прошли обыски у ведущих сотрудников Штабов Навального и наиболее активных волонтеров. Силовики пришли и к семье Комлевых.
— К нам пришли в начале девятого утра, дома был только муж, — рассказывала тогда "Idel.Реалии" Ольга Комлева. — Я отвозила сына; когда вернулась, увидела пятерых силовиков, которые предъявили мне постановление об обыске. Изъяли у нас мой ноутбук, где были все материалы и программы по моей основной работе, жесткий диск, карточку представителя сетевого СМИ "Молния", с которой я наблюдала на осенних выборах, и даже зачем-то открепительное удостоверение. Остался лишь телефон и старый ноутбук — его осмотрели, не нашли ничего "о Навальном" и оставили. Хотели сразу же допросить меня и мужа, но мы отказались давать показания по статье 51 Конституции РФ.
"Проверили часть книжек про Репку, Теремок, Колобок — все на английском. Выясняли, кто напечатал. Обыскивальщики согласились со мной, что дети Хабирова, Медведева, Пескова живут за границей. И не понимали, зачем я это делаю — как волонтер требую честных выборов. "Зачем вам это все надо, у вас ведь столько соусов на столе", — спрашивал Славу следователь. Хотели изъять книгу Олега Навального, но передумали. И не знали, что делать с плакатами "Выборы мертвы", "Путин, уходи". Телефоны не забрали, деньги немного тоже. Говорят, вот если бы 100 тысяч было бы, то забрали бы", — написала позднее Комлева на своей странице в Facebook.
В том же месяце у нее и ряда других волонтеров Штаба Навального в рамках того же уголовного дела арестовали и заблокировали счета в банках.
Но несмотря на начавшиеся репрессии, оппозиционеры продолжали свою деятельность. Так, в ноябре 2019 года Комлева подала иск к Госсобранию Башкортостана о признании публичных слушаний по проекту бюджета республики на 2020-2022 годы недействительными — в том числе из-за того, что сотрудники аппарата парламента с применением силы выволокли Лилию Чанышеву с трибуны. В иске Комлевой отказали.
В сентябре 2020 года Ольга Комлева в знак солидарности с протестующими белорусскими оппозиционерами вышла на одиночный пикет к отделению посольства Республики Беларусь в РФ в Уфе. В руках активистка держала плакат "Жыве, Беларусь! Мой лучик поддержки из Уфы, Башкортостан".
В декабре того же года, когда стали известны подробности отравления Алексея Навального сотрудниками ФСБ, активистка вновь вышла на одиночный пикет — с плакатом "Свободу Любови Соболь! Арестуйте тех, кто отравил Навального" (Соболь была задержана за попытку поговорить с одним из фигурантов расследования об отравлении Навального — "Idel.Реалии").
В сентябре 2021 года Комлева, наблюдавшая за выборами в Госдуму на одном из избирательных участков в Уфе, заявила, что в участковой комиссии ей попытались дать взятку. В тот же день суд по заявлению УИК отстранил активистку от работы в комиссии.
— Я ни о чем не жалею, ни об одном своем поступке в то время, когда я была волонтером в уфимском Штабе Навального, — говорит Комлева. — Это было интересное время.
"Мне предъявили за 31 января иски о том, чтобы я "компенсировала внеурочную работу" 2 105 полицейских"
Январские и апрельские шествия 2021 года в поддержку арестованного после возвращения в Россию Алексея Навального и других политзаключенных стали кульминацией уфимских протестов. Ни в одном из этих шествий Ольга Комлева участие не принимала — каждый раз её задерживали ещё накануне акций.
22 января 2021 года полицейские задержали активистку в уфимском микрорайоне "Зеленая роща", куда она приехала на медицинские процедуры. На ночь Комлеву оставили в отделе полиции, а 24 января судья Кировского райсуда Уфы Ришат Зайдуллин оштрафовал активистку на 25 тысяч рублей за ее посты в Facebook, в которых суд усмотрел "призывы к несанкционированному публичному мероприятию 23 января".
Перед шествием 31 января активистку вновь задержали — это произошло 28 января, когда Комлева приехала к спецприемнику, чтобы встретить отбывшую арест Лилию Чанышеву. Ночь Ольга Комлева снова провела в отделе полиции. На следующий день — 29 января — суд оштрафовал ее на 31 тысячу рублей за "неповиновение полиции" и за "призывы к несанкционированной акции 31 января".
Третье за январь задержание произошло в день шествия — 31 января. Активистка подробно описала весь день в своем Facebook, отметив угрозы со стороны полицейских, их отказы предоставить возможность позвонить родственникам, выйти в туалет и прочие издевательства, в результате которых у Комлевой произошел приступ диабета — она свалилась без сил на пол прямо в отделе полиции.
Домой активистку — уже из больницы — забрал муж Вячеслав.
— Это задержание стало для меня "последней точкой", после которого страх ушел уже полностью, — говорит Ольга Комлева.
В день шествия 21 апреля Комлеву вновь задержали силовики за "призывы в соцсетях к несанкционированной акции". В тот же день судья Кировского райсуда Уфы Айрат Шакиров оштрафовал активистку — на этот раз на 150 тысяч рублей.
Административными штрафами дело не ограничилось — с лета 2021 года башкортостанские силовики начали преследовать Комлеву, а также Лилию Чанышеву и активиста Ильгама Янбердина многотысячными исками, требуя компенсировать их "внеурочную" работу на акциях протеста.
Руководствуясь решениями судов, которые ранее признали упомянутых активистов "организаторами" шествий, а также своей не совсем понятной логикой, силовики решили сделать "ответственными" за свою "переработку" на шествии 23 января солидарно и Чанышеву, и Комлеву, и Янбердина. За акцию же 31 января "ответственной" назначили одну Комлеву.
В общей сложности ей предъявили 18 судебных исков. Среди истцов — само МВД по Башкортостану, региональное управление Росгвардии, управление МВД РФ по Уфе, ФКУ "Центр хозяйственного и сервисного обеспечения МВД по РБ" и целый ряд районных отделов внутренних дел.
Ольга показывает имеющиеся в судебных делах копии распоряжений врио министра МВД по РБ полковника Артура Сайфуллина перед акциями 23 и 31 января. В них есть пункты о проведении "оперативно-розыскных мероприятий по установлению организаторов и активных участников протестных акций", о подготовке списков "наиболее активных сторонников Штаба Навального в Уфе и привлекавшихся к административной ответственности для проведения профилактической работы по месту жительства", о том, что "в связи с возможными задержаниями и доставлениями в ОВД правонарушителей" необходимо "заблаговременно предусмотреть создание необходимых мест в СПСЗЛ (специальных помещений содержания задержанных лиц) в отделах полиции 1-11 запасов питания, питьевой воды, наличие постельных принадлежностей".
В материалах дела также есть докладная записка Сайфуллина начальнику ГУОООП МВД РФ генерал-лейтенанту Михаилу Давыдову, согласно которой для охраны правопорядка в Уфе 23 января было привлечено 698 сотрудников, 31 января — 2 260 сотрудников. Резкое увеличение числа привлеченных силовиков на вторую акцию объясняется тем, что в тот раз на подмогу уфимских полицейских, согласно распоряжению республиканского МВД, было направлено еще 410 сотрудников из 12 районных ОВД. Одновременно только в Уфе МВД распорядилось привлечь на акцию "до 800 сотрудников".
— Сейчас мне предъявили за 31 января иски о том, чтобы я "компенсировала внеурочную работу" в общей сложности 2 105 полицейских, но это еще не все. Теоретически они еще могут подать с полдесятка исков на оставшихся 155 силовиков, — объясняет Комлева.
Сама она также активно судилась с МВД, оспаривая правомерность своих задержаний.
— Мне пришлось подать против МВД в общей сложности 14 исков, — рассказывала активистка в январе 2022 года.
Общая сумма исков к Комлевой в настоящее время перевалила за 5 миллионов 600 тысяч рублей. Сейчас у активистки арестованы все банковские счета и имущество, включая дом и автомобиль. В июле судебные приставы забрали её старенький Ford, но, как говорит активистка, никак не могут его продать и вынуждены снижать цену.
С тех пор Ольга пересела на велосипед. На нем она ездит и на работу, и по другим делам. Бодрости, по ее словам, не теряет:
— После 22 лет моего стажа автолюбителя могу сказать, что не хотела бы вновь садиться за руль машины. Я второй год уже езжу на автобусах и на велике. И пока еду на автобусе, успеваю серию корейской дорамы посмотреть или поработать. Что же насчет бодрости, то её как раз, по моим наблюдениям, теряют сами полицейские. В последнее время, когда я приезжаю на суды, я слышу, что они разговаривают только об одном: не хватает сотрудников, никто не идет работать в полицию, сколько ни подавай объявления.
"Я помню, чехвостили меня в чатах только так"
В последние годы активистка, работая для канала RusNews, посещает практически все протестные акции башкирских экоактивистов в Зауралье и в других районах республики. Кроме Куштау, она ездила и вела прямые эфиры с народных сходов в селах Ишмурзино и Темясово в Баймакском районе, в селе Подольск в Хайбуллинском районе, освещала судебный процесс по "Кармаскалинскому делу", суд над молодчиками, избившими баймакского активиста Ильдара Юмагулова, процесс Рамили Саитовой (Галим) в 2021 году и многие другие события.
Во время этих эфиров и поездок Комлева, по ее признанию, куда больше познакомилась как с ведущими башкирскими активистами, так и с людьми из глубинки.
— Как такового оформленного башкирского движения я сейчас не вижу, — замечает Комлева. — Есть группы людей, которые ратуют за башкирский язык и пишут на нем в соцсетях, которые выступают за экологию — и их за это преследуют. Например, Ильдара Юмагулова из Баймака отказались зарегистрировать кандидатом в Госсобрание РБ, хотя он собрал три тысячи подписей в самый короткий срок. Этим тысячам людей, целому району, выходит, просто плюнули в лицо. Я, кстати, и раньше им [башкирским активистам] говорила: "Если вы захотите пойти на выборы, вам придется пройти через все то же самое, что и нам — навальновцам".
В 2017 году Ольга Комлева стала непосредственной участницей споров о преподавании башкирского языка. Дискуссии возникли из-за отмены обязательного изучения национальных языков в школах нацреспублик. Активистка выступала за добровольное изучение башкирского языка и спорила с дирекцией уфимской школы №101, где учился её сын, когда её попросили написать два заявления на изучение как русского, так и башкирского языков в качестве родных. Комлева отказалась писать заявление на изучение башкирского — после этого ее больше не беспокоили.
Эти события Комлевой до сих пор припоминают некоторые башкирские активисты, зачислившие её в когорту людей, которые "в национальных республиках вели деятельность против применения госязыков республик в системе образования".
— Некоторые национальные башкирские активисты, уехавшие за границу, меня упрекают, что я выступаю против башкирского языка. Но это не так. Я считаю, что государство должно принимать меры к сохранению языка и культуры народов в национальных республиках, но другими способами (поддерживать музыку, фильмы, театр, искусство), — говорила Комлева в беседе с "Idel.Реалии" в прошлом году.
Тогда же активистка отмечала: "В национальных республиках есть большая проблема — отсутствие перевода научной литературы на башкирский, татарский и прочие языки". К этому Комлева добавляла, что "ребенку, свободно говорящему на башкирском, будет сложно в вузе, где все учебники на русском".
Активистка замечает, что сама она наполовину русская, наполовину (по матери) — башкирка:
— Недавно один башкирский активист из деревни Ишеево в Ишимбайском районе спросил меня: "Ольга, а вы каким боком Загидуллина?" Я ему рассказала, что моя бабушка — дочь Нурия Загидуллина, первого организатора колхоза в Ишеево. Потомков семьи Загидуллиных с разными фамилиями довольно много в разных городах: и в Башкирии, и в России.
Мама Ольги — Венера Минибаевна — свободно говорила на родном языке. Сама Комлева башкирским языком не владеет, однако понимает устную речь, замечая при этом, что это "довольно распространенное явление в Башкортостане, когда дети башкир, живущие в городах, не говорят на башкирском".
— Я помню, чехвостили меня в [башкирских] чатах только так! — вспоминает сейчас Комлева. — Но я ведь тоже считаю, что башкирский язык нужно сохранять, однако не такими мерами, как обязательное изучение его всеми в школах — всего один час неделю! Так он не сохранится.
Она добавляет, что ведя прямые эфиры с башкирских сходов, она всегда говорит своим спикерам: "Выбирайте сами, к кому вы хотите обратиться — к башкироговорящим людям, своим соседям, или же хотите, чтобы вас и вашу проблему поняли люди со всей России и мира".
В настоящее время споры по языковой проблеме Ольга Комлева предпочитает оставить "на потом", но не отказывается ответить на вопрос, как она воспримет ситуацию, если какая-либо новая власть в Башкортостане все же введет обязательное изучение и употребление в республике башкирского языка.
— Если примут такие законы, то посмотрим, во что это выльется. Посмотрим, придут ли их инициаторы к власти путем честных выборов. Если будет так, если законы будут приняты по нормальной процедуре — ну, что ж, будем говорить на башкирском. Это ведь всё демократия.
Вячеслав Комлев: "Я Олю поддерживаю во всем"
Поддержку Ольга Комлева черпает, прежде всего, в своей семье. Родители активистки умерли довольно рано: отец, Юрий Васильевич, — еще в конце 1990-х годов, мама, Венера Минибаевна, — в 2015 году.
"Моя мама также была активным защитником горы Торатау. Вместе с ее дядей — академиком и профессором Загидуллиным Раисом Нуриевичем они писали много обращений и депутатам, и чиновникам в обоснование, что гору Торатау нельзя сносить — и есть альтернативные возможности производства соды. Раис Нуриевич готовил обоснование с химической точки зрения, а мама отвозила это все в Москву (последние 16 лет она жила в Москве и была аккредитованным при Госдуме журналистом). И много лет, когда мама приезжала ко мне в Уфу, я слышала от нее одно — Торатау, Торатау, Торатау. А сейчас все трое ушли в мир иной. И Абдрахман-агай [Валидов], и Раис Нуриевич, и моя мама, Венера Минибаевна", — написала Ольга Комлева после недавней поездки на шихан Куштау.
Со своим мужем Вячеславом Ольга познакомилась в 1999 году. Под Новый год, "когда ушел [от власти] Ельцин" (31 декабря 1999 года), они решили создать семью.
— Мы с мужем заодно — всё вместе читаем, обсуждаем, — рассказывает Комлева. — Он всегда меня очень сильно поддерживает; нередко принимал участие в акциях вместе со мной. Когда меня задерживали, он искал меня по отделам полиции, дожидался с акций, приносил передачи в комнаты для административно задержанных.
— Разумеется, я Олю поддерживаю во всем, — говорит Вячеслав Комлев. — Мы вместе приходили ко всему этому. Иначе было нельзя: чтобы остаться человеком, надо как-то сопротивляться этому мраку. Конечно, я раньше боялся за жену, особенно поначалу. Беспокоился, когда ее задерживали, когда не знал, куда ее забрали. Потом уже стало привычнее.
Как и многие, Комлев искренне пытался понять и как-то объяснить хотя бы для себя, почему именно его жену силовики преследуют такими гигантскими исками:
— Я думаю, это что-то личное у бывшего министра МВД по Башкортостану [Романа] Деева и его зама [Артура] Сайфуллина. Этим они компенсируют свой страх, который их охватил в те январские дни 2021 года, когда на улицы Уфы вышли тысячи человек. За свой испуг они до сих пор и мстят. Мстят и за ее теперешнюю деятельность. Другой логики во всем этом нет.
Вячеслав старше Ольги на девять лет. Он хорошо помнит еще советские времена и называет их бредовыми. По словам Комлева, его ужасает, когда он видит, что они возвращаются:
— Я помню август 1991 года, когда Ельцин после путча запретил компартию. Мы жили недалеко от Калининского райкома КПСС в Уфе, и я с утра пораньше туда побежал, чтобы посмотреть, как райком закрывают. Там собралось довольно много народу, не меньше сотни человек. Смотрю — работники райкома блуждают, как зомби, начальник РОВД над ними хихикает. Прибежал пешком первый секретарь [райкома] — за ним в этот раз машину не выслали — а милиция уже опечатала все партийные кабинеты. Секретарь кричит: "Как вы смеете?!" А начальник РОВД ему и говорит: "Вы кто, гражданин?" И у него сразу на лице испуг.
Комлев уверен, что это время обязательно повторится: "Нынешняя система не может уже долго просуществовать. Обязательно будет ее слом".
К обыскам, которые уже не раз проходили у Комлевых, Вячеслав, по словам Ольги, относится так же спокойно, как и она сама: "Мы давно знаем, что к нам могут прийти в любой момент, в том числе и в настоящее время".
У Комлевых один ребенок — сын Алексей, которому недавно исполнилось 14 лет. Вот за его реакцию на первый обыск Ольга несколько опасалась.
— Я ему сказала, чтобы он не волновался. Во второй раз я ему тоже сказала, что сейчас зайдут люди в форме и с автоматами, чтобы он не пугался. Когда они дошли до его комнаты, ему сказали, чтобы он перешел в нашу спальню — и он спокойно вышел. Сейчас он более-менее спокойно ко всему этому относится. Единственное, иногда спрашивает, когда ему вернут компьютер. Когда мимо нашего дома, бывает, проезжает полицейская машина, я ему говорю: "Не пугайся, это не обязательно к нам, полиция патрулирует все улицы в городе".
Вячеслав констатирует, что их отношения в семье на фоне всех неприятностей стали "еще душевнее и проще".
— Все эти наши привычные российские — даже советские — условности, недомолвки какие-то испарились. Нет уже времени на какое-то мелкое вранье, присущее обычным семейным отношениям, на уловки, мелкие хитрости и так далее. Стало гораздо легче.
"Сегодня ты прям особенно красивая", — сказал мне Слава с утра. — Смеюсь. А в другие дни я просто красивая, по мнению моего мужа. Все разные методики в общении со своими половинками применяют. Я, например, считаю, что если человека не хвалить постоянно, а ругать или критиковать, то человек в ответ на критику будет что-то делать, изменять, и в конечном итоге добиваться новых высот. Ну то есть критика — двигатель прогресса. А у меня что?! 23 года слышу одни комплименты от мужа по сто раз в день. Куда я должна еще стремиться, если мне и так говорят, что я ващее прям... Как мне прогресс в жизни добывать?" — написала Ольга Комлева на своей странице в Facebook 8 июля этого года.
"Для меня непонятны, дики реакции тех моих соотечественников, которых не трогает кровь, убийства, гибель людей"
Когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, Ольга Комлева была уверена, что "агрессию в Украине Путину мир не простит". Она сказала, что необходимо "добиваться того, чтобы нынешняя власть в России ушла", поскольку "с ней уже никто договариваться не станет".
— К власти на честных и свободных выборах должны будут прийти другие люди, с кем мир будет хотя бы разговаривать. Мир уже дает понять нам, россиянам, что наше бездействие не будет просто так — без последствий — оставлено. Он показывает, что каждый россиянин сейчас в ответе за то, что происходит с Украиной, — заявила тогда активистка.
Она также отметила, что это событие "еще сильнее разделило россиян политически и морально".
— Например, я раньше, видя, что мои соседи с одобрением относятся к политике Путина, принимала это как должное, считала, что они имеют на это право. Сейчас все совсем не так. Сейчас, когда они выкладывают в чатах одобрительные по адресу Путина отзывы, я уже отношусь к ним совсем по-другому. Людям, которые одобряют убийства, кровопролитие, я уже руки не подам. И этот водораздел сейчас проявляется все сильнее. Для меня совершенно непонятны, дики реакции тех моих соотечественников, которые одобряют агрессию, которых не трогает кровь, убийства, гибель людей. Сколько уже сыновей, мужей, отцов не вернутся домой — только по сводкам вчерашнего дня! И сколько еще погибнут в дальнейшем… Как можно все это одобрять или относиться с безразличием, я не понимаю, — заключила тогда Ольга Комлева.
26 февраля 2022 года активистка вышла на антивоенный пикет. На своем плакате она написала: "Путин и ЕР — военные преступники! Остановите сумасшедшего старика! Я, Комлева Ольга, Уфа, Россия, против войны! Нет войне!" Фото с пикета она разместила в соцсетях. Уже через день известный всем уфимским активистам сотрудник ЦПЭ при МВД по Башкортостана Рустам Ишмухаметов зафиксировал это "правонарушение", составив акт осмотра страницы Ольги Комлевой в Facebook.
25 апреля судья Демского райсуда Уфы Альфия Киекбаева признала Комлеву виновной в "неуважении власти" (ч.3 ст. 20.1 КоАП РФ) и оштрафовала ее на 30 тысяч рублей. В решении судья сочла необходимым привести выдержку из некоей "справки [МВД] на физическое лицо", согласно которой "Комлева состоит на учете участкового как лицо, входящее в неформальные молодежные объединения противоправной направленности, допустившее административные правонарушения против порядка управления, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность".
6 марта Ольгу Комлеву задержали полицейские, когда она вела прямой эфир для канала RusNews с антивоенного митинга в Уфе (акцию практически сразу разогнали силовики, было задержано около 30 активистов — "Idel.Реалии").
— Во время прямого эфира со мной начал говорить один парень — и его сразу же задержали. За руки и за ноги схватили и утащили в автобус полицейские. В этот раз сотрудники были даже без жетонов, в черной одежде. Они не представлялись, были в гражданской одежде. Раньше такого в Уфе не было, — рассказывала Ольга Комлева.
Активистку, несмотря на её журналистский статус, отвезли в отдел полиции №6 по Уфе, где выдали предупреждение об ответственности за участие в "несанкционированном публичном мероприятии".
— Сейчас писать, говорить о том, что творится в Украине, я ничего не могу — любое слово, и тебя закроют, — говорит Комлева. — Но переживаю, конечно, по-прежнему. Даже не могу уже читать каждый день об обстрелах, бомбардировках, гибели людей в Украине. Сколько городов нам придется восстанавливать — после того, как всё завершится!.. И это будет наша общая ответственность; это всё будет восстанавливаться за наш счет.
Комлева при этом замечает, что пример украинок, живущих под бомбежками, помогает ей справляться с собственными переживаниями: "Одна девушка из Одессы ведет свой Instagram под обстрелами и не бросает это дело. Раз уж украинские женщины выдерживают такой ужас, то, что уж нам сетовать".
"Съездила на суд по "Кармаскалинскому делу" — сразу после этого мне прилетело новых девять исков от МВД"
С декабря 2021 года Ольга Комлева ведет прямые эфиры для канала RusNews практически со всех значимых общественно-политических событий в Башкортостане — с протестных акций, народных сходов, судов над оппозиционными активистами и так далее. Правда, работой она свои эфиры не считает.
— Это, скорее, что-то типа добровольной волонтерской деятельности, — говорит Комлева. — У меня есть понимание: чтобы добиться каких-то изменений в лучшую сторону, каждый из нас должен делать то, что может. Что я могу делать? Предавать огласке происходящее. Участвовать в политике я не могу, помогать политикам, которым я доверяю, тоже не могу. Но могу рассказывать людям обо всех событиях. Я понимаю, что это до поры до времени, поскольку всех независимых журналистов в стране прессуют, арестовывают и даже убивают.
Ольга признается, что в своей журналистской деятельности она уже встречает противодействие:
— Съездила на суд по "Кармаскалинскому делу", рассказала о нем — сразу после этого мне прилетело девять новых исков от МВД. Вела прямые эфиры со сходов в Ишмурзино и Темясово — снова иски. И мне уже много раз говорили, в том числе в судебных заседаниях юристы МВД, что все эти иски — это наказание за мои слова, за то, что я не молчу. Едва ли не открытым текстом об этом говорится и в самих исках. Я осознаю, что сейчас могут привлечь за любое слово, даже за чистый лист. И я в курсе всех репрессивных законов, которые были приняты в последнее время, поэтому пишу по-своему. Но молчать я не буду, — заявляет активистка.
"После ареста Лили каждый день мои мысли — о ней"
С осени 2021 года на Ольгу Комлеву легла еще одна миссия. В ноябре по обвинению в создании "экстремистского" сообщества арестовали Лилию Чанышеву, которую ожидал тяжелый судебный процесс.
Комлева писала о Чанышевой в соцсетях едва ли не каждый день, старалась хоть как-то сообщать о каждом событии, пока шло следствие: рассказывала обо всех заседаниях в Москве по мере пресечения, репостила интервью Лилии и ее мужа — Алмаза Гатина и адвокатов активистки, сообщала о вечерах писем политзаключенным.
Сразу после ареста экс-главы Штаба Навального в Уфе Комлева создала Telegram-канал "Свободу Лилии Чанышевой", который превратила в агрегатор новостей о том, как шло следствие, как проходили судебные процессы в Москве и Уфе, какие действия в защиту активистки предпринимали ее сторонники.
К Лилии Чанышевой Ольга Комлева относится с особым чувством.
— После ареста Лили каждый день мои мысли — о ней. За пять лет я узнала ее очень хорошо: увидела и ее энергию, и упорство в достижении целей (так, как она их видит), ее тактичность и профессионализм, умение организовать, собрать людей вокруг себя, — говорит Комлева.
Она признается, что Чанышева буквально "перевернула" ее жизнь:
— Я ведь не политик. Я вижу проблемы и в моей работе риэлтора — кадастрового инженера — и в быту, и в поликлиниках, и в школе, и в государственном устройстве, и в "свободе". И что же я могу сделать?! Я не хочу жить в этом маразме! Я не могу ничего изменить? Или могу? Я, например, могу что-то улучшить уже сейчас. И я это делала много лет — пыталась что-то изменить в работе или в моем окружении. Но вот видишь Лилю рядом — ее отвагу, энергию, действие и думаешь: "Блин, я тоже что-то должна сделать; не просто стенать, а действовать".
На судебном процессе по делу Чанышевой Комлева заявила, что "никогда ни от нее, ни от Алексея Навального не слышала никаких призывов к насилию". "Все, что делалось командой Навального, уфимским Штабом, было в рамках правового поля", — сказала Комлева, добавив, что антикоррупционные митинги, организованные Штабом, приносили "зримую пользу" обществу.
— Конечно, я огорчена столь жестким приговором. Важно то, что Лилия Чанышева невиновна, а ей дают такой дикий срок за легальную политическую деятельность. Я бы сказала, что в Башкортостане сейчас два объединяющих людей центра — это защита экологии, природы и это Лилия Чанышева. Вокруг нее объединяется очень много людей, особенно молодых, грамотных. Она как символ свободы, — сказала Ольга Комлева в день вынесения приговора Чанышевой.
— Лиля — политик. Она хочет перемен в Башкортостане, и я уверена — она однажды добьется того, чего хочет, — говорит сейчас активистка.
"Если я отчаюсь, то кто будет делать то, что я должна?"
"Друзья, а как вы снимаете стресс от жизни внутри России в сегодняшних условиях постоянных бомбежек, смертей и разрушений, о которых мы читаем каждый день?" — спросила Ольга Комлева своих подписчиков в Facebook в конце июня.
Среди ответов попадались в том числе весьма серьезные. Например: "выучилась на практического психолога", "стал больше помогать людям в каких-то случайных ситуациях", "только трудом и общением с друзьями по переписке и единомышленниками", "помогаю беженцам", "помогаю политзаключенным, как могу". Другие упомянули также книги, сериалы, "садово-огородные дачные дела", поездки на природу, алкоголь.
Сама Комлева ответила на аналогичный вопрос "Idel.Реалии" так:
— У меня уже давно есть свой способ снятия стресса, который посоветовал мой муж, когда я еще была юным начинающим риэлтором. Мне тогда приходилось разговаривать, к примеру, с пятью директорами, обсуждая какую-либо сделку. Это было непросто. И муж, видя мои переживания, как-то сказал: "Зачем ты переживаешь о том, что еще не случилось? Если решение предстоит принимать только через два дня, не расстраивайся заранее, не отравляй себе эти два дня своей жизни". И вот этот совет мне всю жизнь дает возможность не реагировать заранее даже на самые тяжелые обстоятельства.
Вместе с тем Комлева признается, что ей, конечно же, помогают справиться с переживаниями "обычные радости жизни — фильмы, сериалы, музыка, танцы, велосипед, вкусная еда, которую готовит муж".
"Idel.Реалии" спросили Комлеву, не охватывает ли её иногда отчаяние, когда она видит вал репрессий и жесточайших приговоров, картины массовой гибели людей на войне в Украине.
— Это чувство не охватывает меня по одной простой причине — если я отчаюсь, то кто будет делать то, что я должна? Кто расскажет про Лилию Чанышеву, других активистов, о других важнейших событиях? В Башкортостане сейчас практически нет ни журналистов, ни блогеров, кто бы рассказал о том, что происходит, — ответила активистка.
Несмотря на все трагические страницы истории страны, Комлева верит, что Россия может стать свободной и демократической.
— На празднике, посвященном трехлетию защиты горы Куштау, активисты обсуждали, что же делать дальше. А мое желание после того, как нынешняя система власти в России сломается, — это увидеть выборы с полностью обновленным составом избирательных комиссий, под контролем независимых наблюдателей и СМИ, чтобы был принят закон о запрете на участие в выборах в любом качестве всех, кто был депутатом или помощником депутата, начиная с 2000 года, — констатирует активистка.
По ее словам, Россия — "далеко не единственная в мире страна, которая проходит тяжелый период авторитаризма".
— То, что происходит с нами, с нашей страной, было и в других странах, — напоминает Комлева. — Я много читаю об этом, смотрю фильмы. Там люди выдержали тяжелейшие репрессии и добились-таки свободы. Это произошло и с европейскими, и с азиатскими странами. Вспомним, какой тяжелый и долгий путь прошла Южная Корея. Там тоже был свой "Навальный" — Ким Дэ Чжун, который прошел схожий путь: участие в выборах, разоблачение коррупции, угрозы убийством, тюремное заключение, эмиграция и, наконец — с третьей попытки — президентство и демократическое реформирование страны. России придется пройти этот же путь. При этом я понимаю, что есть вероятность повторения 1990-х годов, что мы после падения нынешнего режима вновь можем не пойти по пути демократии, а вновь десятилетиями, как та же Южная Корея, топтаться в авторитаризме. И всё же я считаю: это чепуха, что у России особый путь, что здесь никогда не будет демократии.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
