Обсуждение перспектив коллапса российской государственности в западном пространстве не только дало пищу для прокремлевской российской пропаганды, но и сподвигло на аналогичные размышления внутри российской оппозиции. Эксперт по федеративным отношениям в России Харун Сидоров проследил и за этой заочной дискуссией.
ВЕРСИЯ НАВАЛЬНИСТА
16 июня 2022 года фактический лидер команды Навального Леонид Волков выпустил небольшое видео под названием "Развалится ли Россия без Путина?".
Сразу надо отметить, что в этом ролике Волков главным образом спорил с тезисом прокремлевской пропаганды о том, что без Путина Россия развалится. А именно с тезисом, сформулированным в свое время спикером Госдумы РФ Вячеславом Володиным: "Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России". Соответственно, Волков попытался, во-первых, успокоить тех, кто боится, что "Россия развалится", во-вторых, убедить их в том, что если Путин и его режим будут отстранены от власти, этого не произойдет.
По словам Волкова, мысль о том, что Россия развалится, потому что является очень большой, ошибочна, так как большие страны необязательно разваливаются — США, Канада, Китай тому примером.
Он также отметил, что Россия не развалится по примеру СССР, потому что в отличие от него является более культурно однородной и объединяет регионы, экономически заинтересованные в сотрудничестве друг с другом.
"Помимо Чечни в России есть еще буквально несколько регионов, таких как Республика Саха-Якутия, Республика Тыва, еще пара республик Северного Кавказа, которые этнически, культурно, исторически гораздо в меньшей степени являются Россией, чем обычные российские регионы", — заявил оппозиционер.
По мнению Волкова, эти республики не захотят отделения от России, потому что зависимы от ее дотаций.
"Поэтому объективных предпосылок для сепаратизма нет. Но если он все-таки случится, ну хорошо, а почему стоит расстраиваться? Почему не стоит признать право этих народов на самоопределение?", — задался он вопросом.
При этом Татарстана это не касается.
"Нельзя взять и изъять экономику Татарстана из российской — Татарстан окажется анклавом на территории России, завязанным полностью, логистически и финансово, экономически, через ресурсы, через совместную работу предприятий со всей остальной Россией", — отметил он.
При том, что большинство регионов России, по мнению Волкова, связывают прочные культурные и экономические связи, которые они не заинтересованы разрывать, нынешнее положение дел он считает аномальным.
"Россия сейчас является жесточайше унитарным государством, и возвращение к конституционным нормам, федерализация России не зло, а благо. Хочется, чтобы регионы перестали смотреть Москве в глаза. Хочется, чтобы регионы перестали отправлять в Москву львиную долю зарабатываемых денег. Хочется, чтобы регионы получили возможность самостоятельно выбирать свою власть и определять приоритетные векторы своего развития. Как это делают американские штаты. Как это делают федеральные земли Германии", — поделился автор ролика.
Интересно отметить, что ретроспективно Волков называет "парад суверенитетов" при Ельцине благом.
"Парад суверенитетов начала 90-х был не плохим делом, а был делом хорошим и я в этом глубоко уверен", — заявил он. И это разительно отличается от того, что еще недавно говорили об этом другие видные представители команды Навального. И в целом, если анализировать эволюцию позиции видных навальнистов по основным реперным точкам, таким как признание возможности и даже желательности возврата Крыма Украине после большой войны, развязанной Путиным, признание права на самоопределение за Чечней и аналогичными регионами и призывы к широкой федерализации остальной России, придется констатировать, что серьезные сдвиги в ней налицо.
Однако, во-первых, их оптика остается центростремительной и россиецентричной, что, конечно, не устраивает адептов центробежного подхода в лице радикальных регионалистов и националистов.
Во-вторых, команду Навального неизменно отличают схематизм и идеализм, а точнее выдача желаемого в виде сформированной картины мира за действительное. Такой подход часто подводил их в политической борьбе в России и он же может их подвести в планировании ее будущего и своего будущего в ней.
Например, судя по рассуждениям Волкова, центробежный потенциал российских республик он оценивает исключительно по удельному весу в них "титульной нации". Но это не всегда так работает — к примеру, в Башкортостане с примерно третью "титульной нации" национальное движение в новейшее время было сильнее, чем в Чувашии, где у "титульной нации" твердое большинство. Точно также массовые протесты в Коми несколько лет назад показали, что национальные силы способны становиться если не ядром, то важной частью республиканского протестного фронта, способного мобилизовать и "нетитульное население". Из той же серии пример референдума в Ненецком автономном округе 2020 года, где за его сохранение проголосовало преимущественно не ненецкое в этническом отношении население.
В не меньшей степени это касается и рассуждений Волкова о том, что страна не может развалиться, если ее регионы заинтересованы в сохранении между собой культурных и экономических связей, и что по той же причине в ней невозможна гражданская война. По схожей логике, видимо, и Алексей Навальный должен был в свое время стать, если не президентом России, то мэром Москвы, его антикоррупционные расследования должны были привести к свержению власти, а протесты против его ареста — к его освобождению.
Однако, как мы знаем, ничего из этого не произошло, потому что возникли "непредвиденные обстоятельства" — для Навального и его команды. И точно также они могут возникнуть, если в случае падения режима Путина какая-то часть страны останется под контролем его последователей, а другая перейдет под контроль их противников. Именно это произошло в Сирии и Ливии, которые фактически перестали существовать как единые государства, несмотря не только на культурное и экономическое единство, существовавшее между их регионами, но и на формальное признание международным сообществом их территориальной целостности.
ВЕРСИЯ КАШИНА
Как ни странно, полной противоположностью прекраснодушным рассуждениям Волкова на тему того, что Россия не распадется после Путина, оказалось видео Олега Кашина, в последние годы выступавшего с проимперских позиций, но вспомнившего свою статью 2013 года на эту тему. "Когда распадется Российская Федерация? Да, никогда. Дело в том, что она уже распалась, просто это еще не так заметно", — рассуждал на видео Кашин.
И обосновывает свою мысль следующим образом: "Любую страну в ее границах удерживают не уголовные статьи за сепаратизм и даже не танки с пушками. Единство страны, территориальное и прочее, это общие цели и общие ценности, среди которых общий язык стоит на последнем месте. Люди должны элементарно понимать, что объединяет их на этой территории и зачем им все это нужно. Ничего этого у России нет, уже нет. И именно поэтому распад страны следует считать уже свершившимся вне зависимости от формальности".
Тут возникает желание использовать ставший модным мем "а что случилось?", адресовав его самому Кашину. Почему же у России "нет, уже нет" того, что он перечисляет в качестве условий единства страны — "общих целей и общих ценностей, среди которых общий язык стоит на последнем месте"?
Не потому ли, что с 2014 года их усиленно добивали те круги, одним из рупоров которых стал сам Кашин, поставившие на первое место то, что, по его же словам, должно стоять на последнем? Ведь именно за это команда Навального включила Кашина в свои списки подстрекателей большой войны с Украиной, несмотря на его попытки представить себя чуть ли не "голубем мира" и предать забвению свое соучастие в нагнетании ультрамилитаристских настроений с такими топовыми "ястребами" как Костылев, Чесноков и т.д.
ДИСПУТ ХОДОРКОВСКОГО С ПАСТУХОВЫМ
По упомянутой причине позиция Кашина не репрезентабельна для действительно антисистемной российской оппозиции. Чего не скажешь об одном из ее лидеров Михаиле Ходорковском, решившем побеседовать о перспективах российской государственности с Владимиром Пастуховым. И в этой беседе забавно то, что Пастухов выступал в амплуа самого Ходорковского 2013 года, когда только освободившись из колонии тот был готов взять автомат и пойти воевать, чтобы не дать отделиться Северному Кавказу, потому что "это наша земля, мы ее завоевали".
На этот же раз Пастухов решил рассказать, что последние несколько недель постоянно вращался вокруг вопроса почему он хочет спасти Россию. И пришел к выводу, что это "совершенно иррациональное желание", но он имеет на него право, потому что Россия нужна ему как русскому и потому что он русский. Тут уже Ходорковский, видимо, лучше чувствующий смену общественных настроений, явно попытался смягчить углы. Начав с того, что расширить границы России в свое время нужно было, чтобы "дойти до тех пределов, которые можно защищать" (та же логика, которой Путин объясняет войну против Украины), он перешел к тому, что сегодня все эти территории связаны транспортной инфраструктурой. И ее необходимо сохранить, "если мы хотим поддерживать нормальную экономическую жизнь без серьезных потерь на такой огромной сухопутной территории".
Дальше это различие подходов также сохранялось. Пастухов фактически выступал в амплуа националиста якобинского типа, рассматривающего федерацию как способ оптимальной организации пространства на такой огромной территории. Поэтому в его логике нация как суверен республики, учредившись, должна будет разделить территорию России на 20-30, как он их назвал, "новых оснований русской государственности" по аналогии с американскими штатами. На это Ходорковский возразил, что у него с Пастуховым "здесь есть определенное несогласие", потому что "Владимир Борисович считает, что уже существует некая нация, которая неким образом себя потом конституирует в виде разных регионов", тогда как он считает, что "на сегодняшний день мы находимся на этапе становления нации и ее нет в полной мере".
И далее заявил, что по его оценкам более 70% людей в России "во-первых себя считают сибиряками, дальневосточниками, жителями Поволжья или еще как-то", а уже потом россиянами. Исходя из этого Ходорковский предложил признать первичную субъектность регионов и строить федерацию путем делегирования ими федеральному центру таких полномочий как "внешние отношения (не считая внешней торговли), вооруженные силы и защита конституции в той части, в которой она согласована как общее целое".
В принципе, в этом ход мысли Ходорковского совпадает с ходом мысли Волкова. Однако последний считает невозможной гражданскую войну в случае падения режима Путина.
"Войны из-за чего, войны почему? Нет для нее никаких исторических предпосылок!", — восклицает он.
Ходорковский же утверждает, что "без крови не обойдется, но хочется верить, что кровь будет маленькой и уж точно она не будет концом всего человечества", к которому может привести нынешняя политика Кремля. Причем он считает, что эта "маленькая кровь" может пролиться в том числе при проведении границ между новыми регионами, которые после этого процесса почему-то все же решат объединиться в федерацию.
В целом, делая обобщенный вывод обо всех этих рассуждениях, можно констатировать, что ключевые лидеры российской несистемной оппозиции начинают осознавать актуальность проблемы сохранения или несохранения единства российских территорий, но явно запаздывают с осознанием степени серьезности этой проблемы. Однако за исключением таких особо запущенных случаев как у Пастухова вряд ли разумно, как это делают многие представители национальных и республиканских движений, шельмовать тех политических игроков, которые демонстрируют позитивную динамику восприятия этого вопроса. Почему — недавно продемонстрировал еще один видный представитель российской несистемной оппозиции Илья Пономарев, разместивший у себя следующий пост: "Сегодня, 4 июля, все прогрессивное человечество отмечает День независимости. День независимости Сибири! 4(17) июля 1918 года сибирские левые — эсеры, сибирские областники (вышедшее из народничества и близкое эсерам движение), народные социалисты ("энесы" — отколовшаяся часть эсеровской партии) и меньшевики — создали Временное правительство Сибири, а его глава Петр Вологодский подписал Декларацию о государственной самостоятельности Сибири".
В данном случае показательна не только солидаризация общероссийского оппозиционного политика с идеей независимости Сибири, благо, он сам был депутатом от нее. Не менее важно и напоминание о том, что ее инициаторами в значительной степени стали представители революционных российских партий, в критический момент перешедшие на региональную платформу.
К слову, им это не помешало потом войти в общероссийские военно-политические структуры, противостоявшие большевикам, которые никаких независимых региональных правительств признавать не собирались. Такой же была ситуация в ряде других мест, где с одной стороны, костяк новых региональных правительств составили местные представители общероссийских партий, а с другой стороны, в противостоянии общему врагу возникло взаимодействие между представителями русских антибольшевистских сил и национальных антибольшевистских сил нерусских народов. Это выгодно отличало коалиционный формат Комуча и Государственного Совещания в Уфе от тех форматов, в которых такое было уже невозможно, будь то ситуация с генералом Деникиным, противопоставившим себя нерусским антибольшевистским силам, или ситуация с Колчаком после переворота в Сибири, когда он провозгласил себя "верховным правителем России" и потребовал распустить все автономии.
К слову, именно опыт тех событий, как с успешными примерами достижения государственной независимости Маннергеймом и Пилсудским, так и с печальными примерами большинства нерусских и всех русских антибольшевистских сил и сегодня остается поучительным для размышляющих о будущем 1/8 части суши.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
