Российские власти часто говорят о "восточном повороте" страны, после того как Запад наложил на Россию санкции из-за ее вторжения в Украину. Историк Константик Хахалин показывает на конкретных примерах то, что Китай не становится альтернативой, а слова о повороте в сторону КНР не находят отражения в реальной картине проиходящего. Ранее в проекте "Китай идет на Запад" "Idel.Реалии" также указывали на это. В его рамках проанализировано то, как сотрудничество с Китаем складывается в Чувашии, Татарстане, Башкортостане, Самарской и Ульяновской областях.
На днях друзья из России попросили меня подыскать китайского поставщика того, что прежде для своего производства очень долго и регулярно приобретали во Франции. Поставщик отыскался легко, им оказалась крупная фирма моего давнего бизнес-партнёра. Продукция, выпускаемая его предприятием, отвечает всем международным требованиям, так как производится на современном немецком оборудовании по немецкой же технологии. Кажется, идеальный повод порассуждать о реальной возможности заместить "русофобский" Запад "дружественным" Китаем. Однако возникла трудность, владелец китайского предприятия наотрез отказался от каких-либо поставок в Россию: санкции, однако, а первичные они или вторичные — это вопрос третьестепенный.
В тех обстоятельствах, когда предприятие моего китайского знакомого экспортно ориентировано в основном на США и Европу, в небольшой доле на страны Юго-Восточной Азии и в нулевой части на Россию, санкции — не просто риск, но категорически неприемлемый для бизнеса риск.
Имеется, кроме того, иная трудность. Сугубо гипотетически принуждение согласиться на санкционные риски может исходить от руководящей и направляющей в стране силы, от Коммунистической партии Китая. Но мой знакомый и сам коммунист, причём ещё и включён в руководящие партийные органы местного уровня, и в этом статусе сам может без труда инициировать постановление о защите экспортно ориентированных отраслей и предприятий от первично-вторичных санкций против России. Такое постановление может быть мотивировано заботой об интересах китайских трудящихся, занятых в производстве на названных предприятиях. И так во всём и на всех уровнях.
Рассуждения о замещении в России западной продукции китайской далеки от реальности, по крайней мере китайской. Просители, мои российские друзья, в тупике, их бизнес катится под откос, вместе с ним стремится к обнулению количество трудозанятых на их предприятии. Товарооборот Китая с Россией составил в 2021 году примерно 150 миллиардов долларов, товарооборот с США — 755 миллиардов, со странами ЕС — почти 600 миллиардов. Цифры говорят сами за себя, в сравнении с "коллективным Западом" российские позиции выглядят вполне уныло: выясняется, что экономическая значимость России для Китая едва ли не в 10 раз меньше его заинтересованности в сотрудничестве с Западом. Считается, что Китай и США ведут друг с другом торговую войну, однако в прошлом году товарооборот между этими странами вырос более чем на четверть! Похоже, опасность этой войны сильно преувеличена.
Та модель общества, к построению которой стремится Пекин, в программных документах именуется "социализмом с китайской спецификой". Народ созидает этот социальный строй под руководством партии численностью в 95 миллионов человек, более половины из которых, согласно последним данным, имеют образование не ниже уровня бакалавра. КПК давно перестала быть рабоче-крестьянской организацией, и многих её членов (в силу происхождения, это выходцы из среднего, либерального по китайским меркам класса) не назовёшь последовательными борцами с буржуазным влиянием.
Такое своего рода кадровое "вырождение" инициировано в 2002 году тогдашним генеральным секретарём Цзян Цзэминем: была принята концепция "трёх представительств", в соответствии с которой в партию открыли широкий доступ представителям частного бизнеса и интеллигенции. Мой друг, отказавшийся теперь поставлять в Россию продукцию своего завода, вступил в КПК именно в ту пору.
Его объяснение принятого решения было прагматичным: партия — это инструмент, которым можно пользоваться в том числе в собственных интересах, но в рамках, считающихся правильными для страны. Правильным для страны этот китайский коммунист полагает отказ от сотрудничества с Россией. Таких кадров в КПК немало. Джентльменский набор успешного здешнего предпринимателя — дорогой автомобиль, богатый дом, партийный билет. Яркий пример являет собой всемирно известный основатель торгового сервиса Alibaba, миллиардер и коммунист Джек Ма.
Контекст отношений с Россией способен, как полагают многие наблюдатели, и я в их числе, существенно измениться в силу решений грядущего XX съезда КПК. Российское вторжение в Украину, отношение к которому постепенно эволюционирует от нейтрального к осуждающему, сказывается и на подходе китайского бизнеса к сотрудничеству с воинствующим северным соседом.
Внутриполитическая линия и внешнеполитические ориентиры КПК с большой степенью вероятности будут скорректированы и вряд ли окажутся пророссийскими. Местные коммунисты ещё на школьных уроках истории затвердили постулаты об имперско-колониальном характере российского государства, отторгшего у Китая значительные дальневосточные территории. А в университетском курсе истории российско-китайских отношений центральное место занимает концепция неравноправных договоров, вынужденно подписанных в своё время Пекином, и договоры эти унизительны для китайского национального достоинства.
Так что нет никаких причин, по которым к идее "русского мира", тем более в её пугающем "украинском изводе", в Китае отнесутся с симпатиями.
Константин Хахалин — кандидат исторических наук, специалист по Китаю и Центральной Азии
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Оригинал публикации: Русская служба Радио Свободная Европа
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
