В Кирове 39-летний Дмитрий Звонарев был постоянным участником политических акций за права политзаключенных, свободу слова и собраний, против войны в Украине. Ему пришлось скрываться от полиции и ночевать у друзей. Он каждый день ожидал ареста, боялся физической расправы. Весной активист купил авиабилет в Мексику. В городе Тихуана он на мотоцикле приехал к американскому пограничному пункту, где попросил политического убежища. Звонарев ответил на вопросы "Idel.Реалии".
— Дмитрий, почему вы решили покинуть Россию?
— У меня не было другого выхода. Я понимал, что если не уеду, меня, скорее всего, арестуют из-за моих оппозиционных взглядов, из-за участия в митингах и пикетах. Но молчать я не мог — особенно после начала войны в Украине. Потому что я родился в Украине, у меня там родственники, друзья, знакомые, я не мог молчать. Однако я осознавал, что, например, только по одной уголовной статье о "фейках" в российской армии я могу получить до 15 лет лишения свободы. Последнее время меня искала полиция, я был вынужден скрываться, ночевать у друзей. Полицейские приходили к моей бывшей жене, устроили допрос 14-летнему сыну. Требовали от ребенка рассказать, где прячется папа. Можете себе такое представить?! А еще я опасался, что меня призовут в армию и отправят на фронт в Украину. Чтобы не сесть в тюрьму и не попасть на фронт, я решил убежать в Америку и попросить политического убежища.
Я понимал, что если не уеду, меня, скорее всего, арестуют из-за моих оппозиционных взглядов, из-за участия в митингах и пикетах
— Как состоялся ваш отъезд из России?
— Я купил авиабилет в Мексику, в город Канкун. Стоил он в два раза дороже, чем это было до войны. Обратный билет тоже пришлось взять, потому что иначе пограничники не выпустили бы меня из России. В общей сложности поездка в Америку обошлась мне в миллион рублей. Перед отъездом из Кирова я продал все, что имел. Я летел рейсом Петербург-Канкун с пересадкой в Стамбуле вместе с товарищем, с которым познакомился в соцсети. Он тоже решил покинуть Россию, и мы договорились лететь в Америку вместе. В аэропорту Пулково пограничники нас очень долго допрашивали: куда летим? Зачем? Сколько у нас денег? Когда собираемся возвращаться обратно? И, как мне показалось, их больше интересовали не конкретные ответы, а наша эмоциональная реакция. Они следили, волнуемся ли мы, есть ли признаки нервозности. Я спокойно отвечал на все вопросы, старался шутить, объяснил, что еду в Мексику, чтобы отметить день рождения, покупаться в Карибском море, заняться дайвингом, покушать крабов. Этот ответ их вполне удовлетворил — и нас с другом выпустили из России. Беседа на пограничном контроле в аэропорту Пулково была самым сложным во всей поездке. Все остальное прошло вообще без проблем.
В Тихуане я на мотоцикле подъехал к пограничному пункту США. Навстречу мне вышел офицер, я сказал ему по-английски: "I'm asking for political asylum in the USA".
— Что происходило в Мексике?
— Я прилетел сначала в Канкун, потом в пограничный город Тихуана. В Тихуане я на мотоцикле подъехал к пограничному пункту США. Навстречу мне вышел офицер, я сказал ему по-английски: "I'm asking for political asylum in the USA" ("Прошу политического убежища в США"). Офицер улыбнулся, я передал ему паспорт. Потом вышли другие сотрудники погранслужбы, они тоже улыбались, вели себя приветливо. У меня забрали телефон, обыскали, проверили меня на наличие запрещенных веществ и увели в камеру. Камера была примерно двадцать квадратных метров, там находилось 26 человек. Спали на полу, вповалку, других вариантов не было. Кормили тоже плохо, еда была просто отвратительная. Мне пришлось неделю провести в таких ужасных условиях. Как мне сказали, это было своего рода испытание. Если ты приехал в США, спасаясь от репрессий, тебе угрожает смерть или тюрьма, то ты все это выдержишь, а вот если за хорошей жизнью, то захочешь вернуться обратно — в Россию или другую страну. И были люди, которые не выдерживали и просили: "Выпустите нас отсюда, мы хотим домой!".
Потом нас увезли в тюрьму города Александрия штата Луизиана, а затем еще несколько дней пришлось провести в тюрьме Бостона — в штате Массачусетс. Бостонская тюрьма была шикарная. Мы там ходили в душ, сколько мы хотели. Камеры были чистыми, у каждого своя кровать, одеяло, подушка. И еда была вполне нормальная. Всех заключенных осмотрел врач, мы прошли полное обследование организма, всем сделали прививки, в том числе от коронавируса. Поэтому то, что пишет Мария Бутина об американских тюрьмах, — это неправда. Тюрьмы у них разные, я это на себе испытал. Я провел в заключении около двадцати дней.
— Как вы вышли на свободу?
Сейчас я живу недалеко от океана, каждый день хожу купаться и рыбачить. Друг помог мне устроиться на работу водителем грузовика.
— Меня выпустили под поручительство моего друга — гражданина США. Он жил в Нью-Йорке, и я поехал к нему. В Нью-Йорке я прожил четыре дня, решал вопросы с документами, нашел иммиграционного адвоката. Побывал на Манхэттене, на Таймс-сквер, на Брайтон-Бич — там мне очень не понравилось, такое чувство, что опять в Россию вернулся. Все говорят по-русски, на Америку совсем не похоже. А на Манхэттене очень красиво, поражает, как много в Нью-Йорке людей самых различных национальностей и рас: африканцев, мексиканцев, арабов, китайцев и других.
А потом я поехал в Майами — там жил мой друг, он предложил мне помощь. Майами — очень красивый город, где царит вечное лето, рядом Атлантический океан. Сейчас я живу недалеко от океана, каждый день хожу купаться и рыбачить. Друг помог мне устроиться на работу водителем грузовика. Я уже получил американские права. Оформляю местную банковскую карточку, потому что ни одна русская карточка в США не действует. Сначала буду работать в качестве ученика водителя грузовика — и если все будет хорошо, начну возить грузы самостоятельно.
— Если не секрет, какую вам обещали зарплату?
— Не секрет. Друг у меня получает восемь тысяч долларов в месяц, то есть примерно две тысячи долларов в неделю. Но работа связана с постоянными разъездами, дома почти не бываешь. Поэтому для семейных людей не очень подходит — семью ты будешь видеть очень редко. Но для меня это не проблема — я один, и мне даже интересно будет поездить по Америке. А если работать по моей специальности — строитель-отделочник, то зарплата в Майами — 4-5 тысяч долларов. Если пересчитать 5 тысяч долларов даже по минимальному курсу, получается больше 300 тысяч рублей. Я никогда столько в России не зарабатывал! Максимум, что я мог заработать в Кирове, — это около 100 тысяч рублей в месяц. Но чтобы заработать такую сумму, приходилось трудиться круглые сутки, без выходных как проклятый.
Конечно, цены в американских магазинах выше, чем в России, но не скажу, что намного. Например, белый хлеб в обычном магазине в Майами стоит 1$ за булку, ножки курицы в упаковке — около 8$, килограмм свинины — от 4 до 10$, десяток яиц — примерно 2,5$, яблоки — около 2$, молоко — 4,25 за галлон (галлон — единица измерения, в США равна в примерно 3,7 литрам — "Idel.Реалии"). А однокомнатную квартиру или квартиру-студию можно снять за 1 000 долларов в месяц — и жить в свое удовольствие. Конечно, самым трудным в Америке для меня оказался языковой барьер. Хотя я учил английский язык в России, но выяснилось, что я понимаю живую речь только на 20%. Приходится общаться с людьми через переводчика. Но я надеюсь выучить язык со временем.
— Думаете ли вы о возвращении в Россию?
— Да, безусловно. Как только там все наладится, и мне не будет угрожать опасность, я обязательно вернусь. С огромным удовольствием.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
