В результате вторжения в Украину российские войска удерживали Чернобыльскую АЭС под своим контролем больше месяца — с 24 февраля по 31 марта 2022 года. Споры, насколько губительным могло быть воздействие радиации на солдат, захвативших этот плацдарм, не утихают до сих пор. Инженер-физик Андрей Ожаровский не относится к числу оптимистов. Он рассказал о рисках, которым военнослужащие РФ подвергались в Чернобыле, и о тех "сюрпризах", которые они могли привезти с собой из Украины домой, в свои семьи.

По мнению Андрея Ожаровского, вторжение России в Украину заставило говорить о новых рисках, сопряженных с эксплуатацией АЭС: если раньше обсуждались лишь техногенные катастрофы мирного времени, то 2022 год заставил всерьёз рассматривать риски, которым подвергаются атомные электростанции в случае ведения вокруг них боевых действий. Мы побеседовали с ним незадолго до очередной годовщины аварии на Чернобыльской АЭС, которая произошла 26 апреля 1986 года. Тогда в результате взрыва на четвертом энергоблоке в окружающую среду было выброшено примерно 380 миллионов кюри радиоактивных веществ, в том числе — изотопов урана, плутония, иода-131, цезия-134, цезия-137, стронция-90. Советский Союз поначалу пытался скрыть саму катастрофу и её последствия. Большое количество тайн сопровождает и пребывание в Чернобыле российской армии.

— В Рунете сейчас распространено мнение — причем его распространяют военные эксперты, обычно крайне осторожные в своих оценках — что за тот месяц, что российская армия провела у Чернобыльской АЭС, в Рыжем лесу, ничего страшного ни с личным составом, ни с техникой там не могло произойти. Мол, и дозы радиации— при условии, что вообще какие-то были получены — оказались совсем незначительными. И это говорят не "запутинцы", не пригожинские тролли, что самое интересное...

— Я видел несколько попыток обсуждать проблемы, связанные с радиацией, со стороны экспертов в области военной тактики и стратегии. Это столь же смешно, как если бы я, эксперт в области ядерной физики, начал бы обсуждать движение тактико-батальонных групп, не понимая, чем отличается батальон от роты. Я видел одного такого деятеля, который с абсолютно серьёзным лицом, путая микрозиверты и миллизиверты, микрорентгены и миллирентгены, абсолютно серьёзно вещал, что никакой опасности Чернобыль не представляет. И в его понимании доказательством этому являются ролики ютуберов, которые там то ли лазили куда-то, то ли плавали в каком-то бассейне...

Давайте попробуем серьёзно разобраться. Во-первых, Чернобыль остается опасен. Есть такое дилетантское представление: вот период полураспада цезия, стронция — 30 лет, прошло уже больше 30, значит, там ничего не опасно. Всё остается опасным. Радиоактивные вещества находятся в природе не только рядом, непосредственно в 100 метрах от Чернобыльской станции, где расположен тот самый Рыжий лес, но и в ста километрах. И в двухстах километрах, как ни странно.

Давайте скажем простую образовательную вещь: наиболее далёкие населенные пункты, в которых прямо сейчас нельзя проживать, нельзя ночевать, нельзя оставаться на ночь, находятся в 230 (!) километрах от чернобыльского реактора. Это Могилевская область Республики Беларусь, Краснопольский район (список этих населенных пунктов опубликован в официальных источниках Республики Беларусь). То есть это официально признано. Дозиметристы приходили перед 30-й годовщиной, проводили замеры на почве, говорили "ой, вот на этой территории по действующим нормативам находиться нельзя".

Ещё раз для тех, кто считает, что радиация незаметна и поэтому её нет: в 230 километрах от места аварии нельзя не то, что окопы рыть — находиться, жить там нельзя!.. Ну, значит, наверное, в 30 километрах тоже могут быть какие-то опасности. И есть четкое понимание сейчас, что производилось всё это планирование военной операции без учета радиационного фактора.

— Там ведь рыли окопы, скорее, даже целые фортификационные сооружения...

— Опасность для лиц, находившихся в этих окопах двоякая. Я сошлюсь на фотографии, на видео, где видно, что это не просто окоп, это постоянный как бы блокпост (я не военный человек, не знаю, как это правильно сказать), капониры для нескольких, видимо, бронированных машин, место для приёма пищи, место для ночлега... То есть люди в этих окопах сидели и повергались внешнему облучению. Внешнее облучение там в разных местах разное, надо, конечно, проводить замеры, залезать в тот самый окопчик, чтобы уж точно доказательно всё сделать — но по существующим данным там до миллирентгена в час. Это означает, что значимую дозу они могли набрать за несколько часов, годовую дозу — за несколько дней...

Облучение действует избирательно. Это называется стохастический или статистический эффект. Если там, предположим, находилось в ротации 100 военнослужащих, 90 из них могут не почувствовать ничего, а 10 могут почувствовать серьёзные проблемы со здоровьем, в первую очередь, онкологию, а один из них может получить смертельное заболевание.

Я примерно сказал, как работает статистика. Как на самом деле это будет, станет ясно позже — если, конечно, у них в военных билетах будет отметка, что они, проходя службу, находились в Чернобыльской зоне отчуждения с такого-то по такое-то. Тогда медикам будет крайне интересно за ними наблюдать. У нас есть специальные военные медики в России, ФМБА это называется, специально выведенная из подчинения Минздраву РФ такая странная структура по обслуживанию "Росатома" и всяких других интересных организаций.

Я думаю, что они [военнослужащие РФ, побывавшие в Чернобыле] уже поставлены на учет, за ними ведется наблюдение. Мы видели эти кадры, когда их свозили прямо автобусами в специализированные учреждения Беларуси. Просто в Гомельской области совсем недалеко от Чернобыля есть ряд медицинских учреждений, которые проводят обследования. Вряд ли кто-то из них прямо сейчас получил алопецию, выпадение волос, какие-то отслоения, проблемы со слизистыми оболочками носа, горла. Но обследоваться им нужно, безусловно.

Если нас будут читать люди, кто находился в составе Вооруженных сил Российской Федерации на расстоянии ближе 100 километров от Чернобыля, найдите способ и пройдите обследование хоть за какие деньги! Вам будет понятно, притащили ли вы с собой что-то внутри.

"ДОРОГА В НИКУДА"

И я перехожу к внутреннему облучению. Понимаете, в чём проблема? Радиация в Чернобыле за 35 лет ушла на несколько сантиметров вглубь (есть даже отдельные исследования, что в песчаных почвах радиация уходит на глубину до 30 сантиметров, в глинистых — на несколько сантиметров; конкретные ребята копают эту землю, смотрят, куда ушёл цезий, куда ушёл стронций, какие радионуклеиды вымывались, какие осаждались). Так вот последнее, что там нужно делать было — ворошить всё это. А ворошили несколько раз.

Техника, я напомню, входила с территории Беларуси на территорию Украины не через Гомель-Чернигов — возможно, потому что там вооруженные силы Украины ждали российских "гостей" — а прямо через радиоактивную зону, через Чернобыль. Если кто-то карту посмотрит, это просто такие два разных пути, разделенные водной преградой, там огромные разливы Припяти. Был наведен понтонный мост, было построено шоссе двухполосное через белорусскую часть Чернобыльской зоны. Экологи об этом с прошлого года кричали. Говорили: "Зачем строится дорога в никуда? Зачем Беларусь летом построила двухполосное шоссе, упирающееся в Припять — вот прямо по направлению к этому самому несчастному чернобыльскому реактору?!" Оказывается, вот для чего.

Тяжёлая техника шла по украинской части чернобыльской зоны, никакого шоссе для тяжелой техники там построено не было... Да, там есть некая дорожная сеть для наблюдений, но это — узкие дороги в лесу, танкам нужны просеки. Пыль поднималась, много есть видео. Было пыление, было точно поднятие пыли — и оно было зафиксировано.

24 февраля, когда вся эта беда началась, ещё работала автоматическая система контроля радиационной обстановки. Это автоматическая система, которая в чернобыльской зоне (там несколько десятков датчиков, может быть — сотня, которые в автоматическом режиме выдавали мощность дозы). Это — датчики, их нельзя коррумпировать, их нельзя как-то подкрутить. Ну, на самом деле можно, но вряд ли все сразу...

Так вот, 24-го числа к вечеру эти датчики показывали рост мощности дозы, можете скриншоты посмотреть, они остались. Потом эта система стала неработоспособной... Так вот доказательство того, что радиоактивная пыль была поднята, что это не какой-то фейк, не пропагандистское утверждение — это просто показывали в автоматическом режиме датчики, которые 23 февраля ничего такого не показывали, а 24-го к вечеру начали. Там рост по некоторым из них причём был в десятки раз. И после 25-го числа вся эта система была отключена. Мы не знаем, то ли разрушена, то ли непреднамеренно повреждена...

— И так совпало, что уже в это время там находились российские войска? Вот как они заняли этот плацдарм, так сразу и пропала информация, и пропал мониторинг?

— Именно так и было. А дальше — неизвестность. Вот если бы осталась система работоспособной, мы сказали бы: колонны прошли, пыль осела — всё снова нормально. Или, наоборот, что радиационный фон продолжает расти, потому что, например, там разворотили какой-то могильник...

Итак, вторая проблема с которой столкнулись те военнослужащие, которые там по тем или иным причинам находились, это — внутреннее облучение. То есть когда человек вдыхает ту самую радиоактивную пыль, поднятую танком, если он идёт в колонне, или — находится непосредственно от того места, где тяжелая техника копает окопы, капониры, траншеи, которых там действительно в большом количестве военные наделали. Те радионуклиды, которые или лежали по бокам дороги по обочинам, или были депонированы в почве, они при этом развеивают. И если при этом военнослужащие находились без индивидуальных средств защиты — противогазов или, по крайней мере, лепестков-респираторов — то такие ребята вдыхали внутрь себя радиоактивную пыль. Она опасна не только цезием, стронцием, она опасна плутонием в первую очередь.

Если посмотреть на карты Чернобыльской зоны, то прямо в десятках километров от реактора проходило серьезное выпадение плутония, и копать окопы в плутониевом лесу, конечно, крайне небезопасно. Почему я акцентирую внимание на плутонии? У него период полураспада — 24 тысячи лет, а есть еще 241-й плутоний, который после распада превращается в америций, намного более гамма-радиоактивный радионуклид. Вот это для военных экспертов, видимо, неведомые какие-то высокие науки, хотя это просто написано в любом учебнике по радиологии.

Итак, дополнительные дозовые нагрузки могут быть связаны не только с внешним облучением, которое — облучился и ушёл, но и с внутренним, которое сейчас продолжается в организмах этих людей. То есть человек вдохнул, и у него в лёгких осели эти вот частички очень маленькие.

Это небольшие частички пыли, на которые налипли радиоактивные вещества, они ионизируют воздух вокруг себя — и, значит, у них меньше способность в крупные частицы слипаться и оседать. Они дольше держатся в воздухе, лучше вдыхаются, а когда уже на альвеолы лёгких садятся, там и остаются. Это всё — доказательная медицина, это известно по тем людям, кто вдохнул эти частички в апреле и мае 1986 года, когда реактор там горел две недели чернобыльский. Так вот, что эти люди [военные российской армии в 2022 году] внутри себя вынесли, я не знаю. Проводилась ли дезактивация самих сотрудников? Их должны были в душ направить. Надо было очень хорошо отмываться. Надо было обязательно выбросить и оставить в грязной зоне всё обмундирование, а, главное, обувь и головные уборы.

— Это было сделано?

— Ни разу не слышал, чтобы российские военные, покидая зону чернобыльскую, оставляли там обмундирование. Даже кадров отмывания техники не видел... Отходила вся эта военная мощь в сторону Беларуси и сейчас, конечно, было бы хорошо промерить дороги...

РАДИОАКТИВНЫЙ "ПРИВЕТ" ИЗ УКРАИНЫ

Второй вопрос — мародерство. Все видели эти подарки, которые посылали российские военнослужащие с белорусских почтовых отделений. Давайте я скажу сценарий самый неприятный. Предположим, кто-то из военнослужащих в одном из чернобыльских институтов — там много научных учреждений, их тоже разграбили — взял планшет, ноутбук. Там есть такой вентиляторчик для охлаждения. И вот взял боец ноутбук, сидит в чернобыльском окопе, вахту несёт — вокруг-то войны особой нету, перестрелки нету — включил он этот ноутбук и смотрит на нём…

— А пыль копится на вентиляторе…

—Да. Просматривает фильм "28 памфиловцев" этот боец, и проходит замполит, говорит: "Молодец, хороший патриотический фильм ты смотришь". А внизу вот этот вентиляторчик жужжит и насасывает внутрь ту самую пыль — и мы получаем из компьютера такой небольшой, как это сказать, пробник, пробоотборник... В нём внутри будет то самое — не в таких количествах, чтобы он светился совсем-совсем издали —но будет. И если наш гипотетический боец этот компьютер прихватил с собой обратно в Россию, то он принесет его домой. И там снова его включит, а фильтр же не бесконечный — и радиоактивная пыль может попасть в обычную пыль квартиры. Дальше ещё раз скажу, чем ионизирующее излучение отличается. Эти пылинки будут иметь другие свойства и с большей вероятностью не осядут при влажной уборке квартиры, а попадут внутрь организма того, кто убирает. Вот привет вам радиоактивный из Украины, из Чернобыля в самые далекие края!

И сейчас люди — не обязательно прокремлевские, не обязательно купленные Росатомом, просто не разбирающиеся в теме — говорят: ну как же, в Чернобыль же водили экскурсии, значит там все безопасно. Но эксперты, с некоторыми из которых я поговорил, чтобы узнать, совпадают наши оценки или нет, сейчас в таком же ужасе, как и я. Не над было вторгаться в Украину вообще — это моё личное мнение, могу это открыто сказать — и не надо было вторгаться в Чернобыльскую зону в принципе.

И давайте вернёмся к самой структуре Чернобыля, есть же такое обывательское мнение "ведь станция же была закрыта". Один реактор взорвался в 1986-м, три других продолжали работать. Последний из чернобыльских реакторов был закрыт в 2000 году. И вот эти три реактора находятся в стадии вывода из эксплуатации. Их выключили, но не значит, что они стали безопасны.

Да, слава Богу, из них топливо извлечено, но в реакторах, которые представляют собой графитовые цилиндры, накоплен за время их эксплуатации радиоактивный углерод. Это очень опасный даже в небольших концентрациях радионуклид, он более опасен в низких концентрациях, чем тот же самый цезий или стронций, поскольку может различными путями снова попадать в организм человека.

Один из неприятных сценариев, но он, слава Богу, не был реализован, это если бы были повреждены первый, второй или третий блоки. Там нет никаких защитных конструкций, это просто цеховые сооружения. К ним легкомысленно очень относились, когда их строили. И в случае, не дай Бог, перестрелки — а мы знаем, там применялось не только стрелковое оружие, но и артиллерия — при попадании снаряда в первой, второй или третий блок возможен был графитовый пожар. Вот тот самый, который стал основной проблемой в 1986 году.

Второе. Хранилище жидких радиоактивных отходов. Более 20 тысяч тонн. Когда военные действия планировались, знали ли военные, что это не просто прудик?
Как я понимаю, нет. Слава Богу, нет на данный момент сообщений о том, что были повреждены вот эти хранилища. Ещё раз повторю: 20 000 тонн — это несколько олимпийских бассейнов, заполненных радиоактивной жижей.

И самое неприятное — это хранилище отработавшего ядерного топлива. На чернобыльской станции оно не очень свежее, в 2000 году её закрыли, то есть последние сборки там 22-летней давности. Но всё равно хранилище отработавшего ядерного топлива требует прокачки охлаждающей жидкости. И были сообщения о нарушении энергоснабжения. Для чернобыльского бассейна это не так страшно, несколько суток он мог выдержать в процессе испарения воды с поверхности за счет естественного охлаждения. Вот на Запорожской станции намного хуже.

"ТРОФЕИ" ИЗ АПРЕЛЯ 1986 ГОДА

И давайте скажу самое, на мой взгляд, неприятное. Вот эти все предыдущие мои опасения не реализовались. Нет сообщений, что были повреждены первый, второй или третий блоки. Нет сообщений, что что-то не так с хранилищем жидких радиоактивных отходов и с хранилищем отработавшего ядерного топлива. Но есть сообщения, что были разграблены лаборатории.

Лаборатория сама по себе — в общем-то привлекательный объект для мародерства. Там есть компьютеры, там есть разные интересные штучки, там есть баночки, контейнеры и коробочки.

Так вот, в баночках, контейнерах и коробочках именно в чернобыльской зоне находились образцы тех самых радиоактивных отходов — куски реакторов, тех самых, выброшенные в 1986 году. Высокоактивные отходы. И они там были не для каких-то злых целей, а потому что где еще исследовать, как радиация распространяется в окружающей среде, как не в самом Чернобыле? И там действительно есть несколько научных учреждений со времен ещё Советского Союза.

Я говорил с несколькими ликвидаторами, они мне рассказали такую историю, давайте я поделюсь с вами. Образцы были столь горячие, они настолько сильно фонили, что их нельзя было хранить близ лаборатории, нельзя было как обычно выделить какую-то комнату, запереть её на три двери и там хранить. Поэтому они выбрали в Припяти, в брошенном городе, какое-то заброшенное здание — не буду уточнять какое именно — и выбрали там комнатку, чтобы хранить там эти образцы, которые потом брали на исследование, с которыми они потом работали.

Вопрос, военнослужащие Российской Федерации знали, что в некоторые комнаты нельзя заходить? Ответ: даже если бы знали, они бы в них заходили, потому что смысл войны — понять, нет ли врага там или здесь. Мы видим эти выломанные двери, и необязательно это — результат такого варварства или мародерства, это просто логика войны. Дверь надо выбить, чтобы посмотреть, нет ли там вражеского солдата, если ты это не сделаешь, может, тебя убьют.

Так вот, мы видим кадры выбитых дверей чернобыльских лабораторий, сейчас туда вернулись сотрудники и сотрудники постят фотографии с их рабочих мест. Были сообщения, подтвердить или опровергнуть я не могу, что в том числе в хранилище радионуклидных источников различной природы (источники, которые используются для калибровки приборов, это такие небольшие таблеточки цезия, смысл которых — понять, твой дозиметр работает или нет) вот такие калибровочные, контрольные источники, как их называют, были то ли потеряны, то ли украдены. И это — огромнейшая проблема.

Если человек случайно взял коробочку с красивой картинкой, принес, сыну подарил — очень плохо. А если человек специально взял? Если он знал, что такое радиация, увидел знак радиационной опасности — и сейчас, вернувшись на гражданку, отказавшись от дальнейшего участия в "специальной военной операции" (мы знаем, что контрактники имеют право так делать, контракт может быть разорван), он вот взял этот "сувенир" и закинул соседу в огород?

Это не совет, это — предупреждение. Уже сейчас нет этих людей в Чернобыльской зоне. Но ведь люди знали, слышали, что как действует радиация. Помните, даже одного человека в Лондоне отравили? Чай с полонием человек попил. Здесь не совсем полоний, но смысл применения тот же. Потому что в обывательском сознании, с одной стороны, всё безопасно, а с другой, давай-ка я радиацию подкину кому-нибудь. Не обязательно в чай, под подушку положу. Вот я вам нарисовал сценарий, как один из тысяч военнослужащих, которые там находились, мог просто случайно, зайдя в какую-нибудь лабораторию, увидев красивую коробочку с красивым знаком, сказал себе: дай-ка я это возьму, а потом Васе подкину.

Тенденция к недооценке радиационной опасности существует. Более того, на пропаганду этой тенденции работают пропагандистские органы не только Российской Федерации, но и других стран, в которых есть атомная энергетика, а как им иначе? Им просто важно, чтобы люди забыли Чернобыль. И вот то, что было такое военное напоминание, конечно, крайне для атомщиков неприятно.

И с Чернобылем ещё, знаете, забавно так "засветился" представитель Росатома. Есть публикация, не помню, официальная она или нет, в соцсетях такая справка, что представители России и Украины подписали какой-то договор о передаче обратно Украине Чернобыльской зоны. И украинский, конечно, сказал, что подписал это под угрозой оружия. Ребята с автоматами стояли и говорили: "Подпиши, пожалуйста". И там стоит подпись одного из чиновников Росатома. Участие представителей госкорпорации "Росатом" в захвате Чернобыльской станции и ещё намного большее их участие в захвате Запорожской атомной станции, мне кажется, нанесло ну очень серьёзный удар по репутации госкорпорации "Росатом". Знаете, у них сейчас ситуация как у крейсера "Москва". Пробоины — серьёзные, скорее всего, они затонут. Международные контракты "Росатома" сейчас посыпятся. Ровно потому, что если бы они стояли в стороне, если бы говорили: "Это не мы, это — военные. Военные там что-то делают, мы не присутствуем"… Ну, это последнее, что надо было делать — брать и подписывать документ.

В продолжении беседы Андрей Ожаровский расскажет о ситуации с Запорожской АЭС и о том, какие рынки сейчас рискует потерять "Росатом".

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.