28 февраля Апелляционная коллегия Верховного суда России рассмотрит жалобу "Международного Мемориала" (признан в России НКО-"иноагентом") на решение о ликвидации организации по иску Генпрокуратуры. "Idel.Реалии" поговорили с основателями оренбургского отделения "Мемориала" и родственниками репрессированных. Они рассказали, как зарождалась организация в Оренбуржье и каким образом она повлиял на жизнь горожан.
— Отделение в Оренбурге существует уже более тридцати лет, с 1989 года, — рассказывает один из основателей, экс-председатель оренбургского областного общественного просветительского движения "Мемориал" Александр Рождествин (официально отделение уже ликвидировано — "Idel.Реалии"). — Как и в других городах, где зарождалось наше общество, у оренбургского отделения главной идеей было — восстановить историческую справедливость и увековечить память жертв политических репрессий. В 1992-1994 годах в Оренбурге был рассвет демократического движения, появился региональный Совет солидарных действий — это объединение включало в себя 17 общественных организаций. Это была первая попытка объединения свободной, мыслящей по-новому общественности в городе для открытого взаимодействия с властью, и "Мемориал" был активным участником движения.
Александр Рождествин стал сопредседателем Совета. Первой акцией оренбургских общественников на заре демократии стала "Неделя совести" — невиданное в истории СССР мероприятие, посвящённое памяти жертв сталинских репрессий. Идея представляла собой создание и оформление Стены памяти с фотографиями и документами репрессированных, где люди могли бы узнать о судьбе своих невинно осуждённых родственников. Это были и встречи в трудовых коллективах и учебных заведениях с родственниками тех, кто был репрессирован, и благотворительные спектакли, выставки книг по теме репрессий, просмотр художественных и документальных фильмов о периоде правления Сталина.
С 27 ноября по 3 декабря 1989 года эта акция с успехом прошла в Оренбурге и вызвала большой общественный резонанс. Мероприятия "Недели совести" проходили в ключевых местах города: драмтеатре им. А.М.Горького, в гарнизонном доме офицеров, в областном доме учителя, в областном государственном архиве, в Никольском кафедральном соборе, в студенческом театре "Горицвет". На улицах города вывешивали специально изготовленные художниками плакаты "Неделя совести". В Никольском кафедральном соборе прошла траурная литургия в память о павших от рук палачей ВЧК и НКВД.
Теперь, конечно, люди опять говорят положительно про Советский Союз, про Сталинизм
— Люди живо откликались, интересовались совершенно новой для них темой репрессий, которая долгое время была закрытой, и вот с нашей помощью информация стала доступной широкому глазу. Митинги были с демократическими лозунгами, власть была ещё советской, но уже чувствовались перемены — это было видно, это ощущалось. Сами жители города приносили нам справки, документы, свидетельствующие о репрессиях. Теперь, конечно, люди опять говорят положительно про Советский Союз, про Сталинизм, чиновники тоже на нас смотрят косо. Время изменилось, кончились гражданские свободы, — отмечает Александр Рождествин.
По мнению одного из основателей движения "Мемориал" в Оренбурге Владимира Чубарева, резонанс тогда был огромным, ведь репрессии затронули около 30 тысяч оренбуржцев. Более восьми тысяч были захоронены в Зауральной роще в период с 1919-го по 1950 годы. В Книге памяти реабилитированных жертв политических репрессий, которая была выпущена в просветительских целях в 1998 году как раз по инициативе "Мемориала (переиздана в 2017 году), указаны 8 400 имен, которые установлены участниками общества на основе архивных документов.
Чубарев отмечает, что среди расстрелянных в Зауральной роще — дворянка, сестра председателя Совета министров временного правительства России Елена Керенская, уполномоченный Наркома тяжелой промышленности по Орско-Халиловскому промышленному району, один из создателей оренбургской промышленности Сергей Франкфурт, начальник треста "Ормедьзолото", первый советский посол в Турции Бронислав Кудиш, дворянка, княжна, учительница школы №24 Оренбурга Софья Оболенская, инженер Петр Оболенский и другие.
Основу книги составили выбранные из архивных материалов УКГБ СССР по Оренбургской области списки репрессированных, а впоследствии реабилитированных, расстрелянных жителей Оренбуржья. Эти списки составил участник оренбургского движения "Мемориал" Григорий Ермаков.
Нашу сугубо просветительскую работу представляют так, будто мы замешаны в политике, якобы работаем за западные интересы
— Поднятая ещё после хрущёвской оттепели в конце 50-х — начале 60-х годов и продолженная в конце 80-х годов XX века проблема возникновения и существования массовых репрессий на сегодня так и остается делом общественности. В 90-е годы — во время правления Бориса Ельцина — проблема эта перешла из разряда политических дел в направление историко-просветительское, но, как мы видим, тема массовых репрессий приобрела политический окрас. И, соответственно, нашу сугубо просветительскую работу представляют так, будто мы замешаны в политике, якобы работаем за западные интересы, — говорит Александр Рождествин. — Власть, возможно, сегодня имеет некий "Сталинский курс", хочет построить некое новое "советское" государство, потому что тема репрессий в России вообще и в Оренбуржье в частности — это теперь табу, мы пытаемся работать в этом направлении, но нашей работе препятствуют. Сейчас сложно получить доступ во многие архивы, содержащие свидетельства о захоронениях жертв репрессий, да и в общем ситуация совсем не как в 90-е годы, прозрачность таких расследований становится все хуже и хуже.
Следует отметить, что как раз по предложению оренбургского движения "Мемориал" власти ещё в 1988 году открыли доступ к месту захоронения жертв сталинских репрессий 1930–1950 годов в Зауральной роще. С 1991 года это место стало памятником истории и культуры. В 2015 году Министерство культуры России внесло памятник в государственный реестр объектов культурного наследия. Благодаря "Мемориалу" в городах и селах Оренбуржья были установлены и другие мемориальные памятники и памятные таблички жертвам политических репрессий, найдены и отмечены памятными знаками места массовых захоронений.
"Я ЧУДОМ ВЫЖИЛА"
В Оренбурге сложилась многолетняя традиция ежегодного проведения траурных мероприятий — в День памяти жертв политических репрессий в июле (проводится каждую вторую субботу) и 30 октября — во Всероссийский день памяти жертв политических репрессий. У мемориала в Зауральной роще представители религиозных конфессий проводят поминальные службы. За последние 30 лет вдоль березовой аллеи родственники репрессированных установили порядка ста самодельных крестов, табличек или фотографий.
Сейчас всё меньше возможностей донести до людей слова правды от участников и очевидцев тех событий
— Сейчас всё меньше возможностей донести до людей слова правды от участников и очевидцев тех событий, правду о том, почему были массовые репрессии, почему были расстрелы по разнарядке, почему людей сажали на десятилетия в лагеря. Ещё труднее объяснить, почему это было государственной политикой и практически невозможно понять и объяснить с человеческой позиции, почему вообще у нас могло случиться такое зло. Теперь запрещают деятельность уже и тех немногих людей, кто пытается донести правду, помочь потомкам репрессированных восстановить справедливость, — говорит активный участник движения "Мемориал" в Оренбурге Валерий Малоок.
90-летняя Вера Миронова из города Бугуруслан до сих пор хранит полное собрание сочинений Александра Солженицына в семи томах. Репрессии для неё — больная тема. Со слезами на глазах она вспоминает, что такое лагерь для ссыльных на Беломорканале. Дочь священника — она попала туда, ещё будучи ребёнком.
В конце 30-х годов нам разрешили вернуться домой, а перед войной расстреляли в той самой Зауральной роще Оренбурга
— Жили мы в бараке, родители с раннего утра до поздней ночи работали, — вспоминает Вера Миронова. — Мать трудилась на лесоповале, отец возил тачки с цементом, обслуживал с другими спецпереселенцами Беломорканал, работал там. Я чудом выжила. За мной — маленькой — ухаживали женщины-спецпоселенки как и моя мать, помогали кто как мог, ведь горе тогда было общим, и все были равны в своей бедности. В конце 30-х годов нам разрешили вернуться домой, а перед войной расстреляли в той самой Зауральной роще Оренбурга. Барак наш был деревянным, стены-жерди худые, зимой тепло не держали почти. Щели затыкали, забивали чем придётся: мох, тряпки какие-то, деревянные доски. И тесно было очень в этом бараке. После работы родители сушили одежду над бочками — такая у нас печка была. Мало что помню, я маленькая была. Только помню, что есть постоянно хотелось. Мало кто пытался сбежать из посёлка. Куда было бежать? В тайге же была верная смерть. Да и женщины, дети. Всей семьёй ведь далеко не уйдешь. А тех немногих, кто бежал, отправляли уже в лагеря.
Свидетельство о смерти отца — священника Александра Миронова — семья получила только спустя 30 лет. На многочисленные прошения пересмотреть дело всегда приходили отказы. Только в начале девяностых годов представителям "Мемориала" в областном архиве удалось найти сведения об отце — они собрали доказательства того, что он действительно был невиновен. Миронов был реабилитирован.
"ОЧЕВИДЦЫ ВИДЕЛИ, КАК ПРОИСХОДИЛ РАССТРЕЛ"
Москвичка Ольга Ваконда вспоминает, что рассказ её бабушки Анастасии Буркиной о своём дяде Тимофее Паркоменко, расстрелянном на реке Урал в 1937 году, "просто потряс" её.
— Мою родню, жившую в Оренбурге во времена сталинского террора, репрессии коснулись напрямую. Бабушка рассказывала, что её дядю Тимофея Пархоменко репрессировали и расстреляли, продержав полгода в тюрьме. Расстрел происходил на берегу реки Урал зимой — в мороз. Люди, которых забирали в тюрьму летом, были в летней одежде, их так и везли в открытых грузовиках к месту расстрела — на берег Урала. Очевидцы видели, как происходил расстрел, люди падали прямо на лёд реки, который стал весь красный от крови. Дядю долго не хотели реабилитировать, лишь "Мемориал" помог добиться справедливости, — рассказывает Ваконда.
Её родственник записан в "Книге памяти политических репрессий" под номером 4281. Данные сухи и скупы: "Пархоменко Т.М., 1906 г.р., счетовод, кирпичный завод, г. Орск; тройкой УНКВД по Оренб. обл. 11.10.37. Реабилитирован 16.05.89". И таких судеб — тысячи.
"ИНОГДА ДОВОЛЬНО СКУЧНАЯ РАБОТА"
По мнению Александра Рождествина, результат работы "Мемориала" подтверждает применение властью незаконных репрессий в отношении сотен тысяч людей. При этом понятие "репрессированы", говорит он, не всегда означает "расстреляны", но всегда означает преступное насилие и произвол власти в отношении своих же граждан. Рождествин констатирует, что сейчас власти хотят приватизировать и взять под контроль даже тему репрессий.
О каких иностранных агентах может идти речь? Смешно! "Мемориал" — это совершенно не парадная, не "прозападная", а каждодневная рутинная — иногда довольно скучная — работа.
— Главное — это то, что "Мемориал" — принципиально горизонтальная организация. И с этим никак не мог смириться Минюст, — говорит Рождествин. — Господа в кабинетах думают, что центральное руководство такой организации, как наша, обязано контролировать всех своих членов, то есть, по сути, все входящие в общество региональные организации должны быть на карандаше, и все отделения должны создаваться не по инициативе активистов на местах, а только по решению и указанию правления. У нас всё по-другому: есть множество "Мемориалов", которые возникали сами по себе, а не по нашему велению. Мы ещё 30 лет назад установили общую линию поведения и её предложили, но каждый отдельный "Мемориал" в рамках устава мог действовать по своему усмотрению. Это основная особенность "Мемориала". Финансово мы также не обеспечивали свои организации. О каких иностранных агентах может идти речь? Смешно! "Мемориал" — это совершенно не парадная, не "прозападная", а каждодневная рутинная — иногда довольно скучная — работа: добыча информации из самых разных источников, сверка этой информации, бесконечные переписки с разного рода инстанциями, отчёты и так далее.
По словам оренбургских общественников, ещё четверть века назад чиновники видели будущее оренбургского "Мемориала" иначе. Одни предлагали переформатироваться в исследовательский институт, а другие — в партию, но общественники решительно уклонились от этих инициатив. Базовое направление всегда было историко-просветительским и правозащитным — и никаким другим.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
