Николай Бондаренко: "Я свою деятельность оцениваю скромно"

36-летний саратовский коммунист Николай Бондаренко стал известен на федеральном уровне после резких критических высказываний против пенсионной реформы. Кроме того, он дрался с единороссами в областной думе, по совету министра пытался прожить на 3,5 тысячи рублей в месяц, а на его канал на YouTube подписано более полутора миллионов человек. Однако на выборах в Госдуму ему победить не удалось. "Idel.Реалии" поговорили с Бондаренко о его задержании, политическом будущем, отношении к законопроекту "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах РФ" и о том, почему самого депутата обвиняют в излишнем пиаре.

Николай Бондаренко родился в 1985 году в Саратове. В 2007 году окончил Саратовскую государственную юридическую академию по специальности "Юриспруденция". Работал по специальности, с 2010 года возглавлял ООО "ХимИнвест", также владел ООО "УК "Красная".

Вступил в КПРФ в 2009 году. В марте 2011 года избрался депутатом Саратовской городской думы IV созыва по партийному списку. В сентябре 2017-го прошёл в состав Саратовской областной думы VI созыва по Октябрьскому одномандатному избирательному округу №4.

​В 2020-м был выдвинут в качестве кандидата в члены Совета Федерации, однако на голосовании облдумы проиграл единороссу Олегу Алексееву. На выборах в Госдуму в 2021 году набрал 29,14% голосов, уступив мандат Андрею Воробьёву из "Единой России".

Девятого ноября полицейские задержали Бондаренко. Ему вменили статью о мелком хулиганстве (статья 20.1 КоАП РФ) из-за конфликта с членами избирательной комиссии на участке №64 в Заводском районе во время думских выборов в сентябре. Вечером того же дня Заводской районный суд оштрафовал коммуниста на тысячу рублей.

О ЗАДЕРЖАНИИ И СУДЕ

— Расскажите, что произошло 9 ноября? Где вас задержали?

— 9 ноября в районе 12 часов я направился в Саратовскую областную думу, где у нас должно было пройти итоговое заседание по бюджету на 2022 год, комиссия уже должна была голосовать по нему. Это был важный день, мы долго готовились к нему. На входе, прямо около двери, несколько сотрудников полиции очень жёстко, с применением физической силы меня задержали и сказали, что доставят в суд.

Я потребовал, чтобы они составили протокол, и пока они всё оформляли, я смог вызвать защитника и запечатлеть происходящее. Мне вменяли то, что в день голосования я как кандидат осуществлял хулиганские действия. На суде председатель одной из участковых избирательных комиссий от "Единой России" заявила, что я якобы применил физическую силу к ней.

— Были какие-то доказательства? Вы действительно её ударили?

— Нет. Суд исследовал все доказательства, в том числе видеоматериалы. Ни на одном кадре (хотя были съёмки с нескольких ракурсов) это не подтвердилось. Но судье это было неважно, меня признали виновным в совершении данного деяния и назначили штраф [в 1000 рублей].

В тот день мои члены комиссии и наблюдатели сообщили, что на участке имеются списки для голосования вне помещения с уже вбитыми данными паспортов, которые должны вносить, только когда граждане непосредственно голосуют. Очевидно, комиссия была поймана на промежуточном этапе, который доказывал фальсификацию процесса. Комиссия отказывалась предоставлять для ознакомления данные, поэтому я туда приехал. Естественно, у меня как у кандидата, у членов комиссии есть право ознакомиться с любой документацией на участке (в избирательном законодательстве не закреплено право кандидата знакомиться с документами — "Idel.Реалии"). Мне было отказано. Мы вызвали полицию и требовали от председателя исполнить законодательство. Это ей очень не понравилось.

Ни на одном кадре из видео нет того, что я как-то её оскорбил или нецензурно выражался. Был повышенный тон, да. Но там все кричали. Это не состав статьи.

— Как думаете, почему вас задержали и судили только сейчас, спустя почти два месяца?

— Это как в анекдоте: серёжки нашлись, а осадочек остался. Видимо, на меня затаили обиду или злобу. Наверное, попытались активизироваться в связи с принятием бюджета, потому что, на мой взгляд, наши конструктивные предложения ставили власть в тупик. Может, здесь возникла та нетерпимость, которая привела к тому, что дали соответствующую команду.

О ПОРАЖЕНИИ НА ВЫБОРАХ И "УМНОМ ГОЛОСОВАНИИ"

— Как вы восприняли своё поражение на выборах в Госдуму? Что почувствовали?

— Злость, наверное. Я убеждён, что на выборах депутатов Госдумы я победил — как и все мои товарищи по стране. Другой вопрос — власть могла отнять у нас эту победу. Сфальсифицировать результат, переписать итоги голосования. У нас огромное количество свидетельств этого процесса. Даже в судебном заседании 9 ноября комиссия подтверждала, что было нарушение, и я его зафиксировал. Несмотря на это, результаты выборов признали.

Я понимаю, что мы соперничаем не с кандидатом, а с государственной машиной — циничной и лицемерной. Соревнуемся с системой жуликов, воров, олигархов и чиновников. Поэтому, конечно, мы не испытываем ложных иллюзий, что всё получится легко. Руки никто не опускает, борьба продолжится до тех пор, пока мы не победим.

— Насколько масштабными были фальсификации, на ваш взгляд? Сопоставимые с тем, что происходило в 2017 году на выборах губернатора Саратовской области?

— Нет. Это был совершенно новый уровень, который мне как человеку, более десяти лет участвующему в выборах, раньше был недоступен. Это тотальные, повсеместные фальсификации. Особенно — на сельских территориях, где были случаи фиксации итогов со стопроцентной явкой и 100% голосов за "Единую Россию". Такие итоги невозможны — даже Чечня сейчас отошла от такой практики.

— Как оцениваете систему "Умного голосования", которая рекомендовала вас в качестве кандидата?

— Я считаю, любая инициатива, направленная на то, чтобы поднять людей с дивана, привести на участки и объяснить, что нужно голосовать против "Единой России", — это максимально прогрессивная вещь, которая должна поддерживаться всеми членами общества. Абсолютно неважно, кто эти идеи продвигает — такого должно быть максимально больше. То, что "Умное голосование" дало положительный результат, — однозначно. Польза очевидна.

О РАЗНОГЛАСИЯХ С ЦК КПРФ

— На данный момент вы больше сосредоточены на работе в областной думе?

— Нет, мы работаем в разных направлениях. В первую очередь осваиваем соцсети и интернет. Нет какой-то градации по регионам. Процесс обличения власти, снятия с нее масок, попытка показать ее истинное лицо — это федеральный тренд. Наши основные силы направлены на то, чтобы организовать граждан бороться за свои права.

— Есть ощущение, что у вас некоторые разногласия с ЦК КПРФ…

— Разногласий нет. Любой коммунист объединён программным уставом — собственно, поэтому мы все и находимся в партии.

— А как вы восприняли решение съезда не дать вам соперничать в одномандатном округе со спикером Госдумы Вячеславом Володиным, как вы изначально хотели?

— Решение съезда партии выдвинуть меня по соседнему округу я воспринял как проявление товарищеской заботы. Партия озвучила, что заинтересована дать максимально проходные условия, чтобы вероятность прохождения в Госдуму была наиболее высокой. Мне сказали, что амбиции и уверенность — это хорошо, но мотивация заключается в том, чтобы подобрать самого слабого и никчёмного оппонента, чтобы победить. Так и получилось, но результаты были сфальсифицированы.

— Выходит, они не верили в вас? Не верили, что вы можете конкурировать с Володиным?

— Я не являюсь членом ЦК, не был делегатом съезда. Этот вопрос лучше адресовать тем, кто принял решение. В кулуарах делегаты говорили мне: "Николай, ты понимаешь, что соперничество с четвёртым человеком в государстве будет для тебя несопоставимо более трудным? Нужно побеждать". Если мы бы шли чисто повоевать, наверное, это было бы неплохо, но мы шли побеждать. А для этого необходимо создать определенные условия. И выдвижение против самого слабого оппонента, по мнению партии, было дополнительным фактором, который необходимо было учесть. Поэтому еще раз говорю, если вы спрашиваете моё мнение, я воспринял это как проявление заботы и желание создать наиболее комфортные условия со стороны партии.

— А то, что вас не включили в федеральный список, с чем связано, как считаете?

— Этот вопрос вам лучше задать руководству, здесь я абсолютно некомпетентен. Не знаю, почему и как решение принималось. У нас действует принцип демократического централизма, всё отлично с субординацией, с дисциплиной внутри партии, поэтому каждое решение будет коммунистами выполняться до победы, до конца.

ОБ АМБИЦИЯХ И ЗАКОНОПРОЕКТЕ КЛИШАСА-КРАШЕНИННИКОВА

— Сейчас вы известны по всей России. Как считаете, Николай Бондаренко — это федеральный или региональный политик?

— Не могу ответить. Я свою деятельность оцениваю скромно. Считаю, что моей заслуги здесь немного. Люди, которые разделяют мою борьбу, которым импонирует моя позиция, — вот, собственно, те, кому надо говорить "спасибо".

— Иногда складывается ощущение, что вам в Саратове уже немного скучно работать. Вам хочется продолжать оставаться в регионе?

— Саратов — это мой дом, моя Родина. Здесь мои друзья, моя семья. Вся моя жизнь здесь, поэтому Саратов, насколько бы я не был увлечен федеральной повесткой, навсегда останется со мной. Конечно, ряд федеральных вопросов, которые не идут в контексте моего региона, заслуживает внимания и каких-то оценок, активности, но и здесь я участвую в политике, решениях и оценках.

— 9 ноября Госдума в первом чтении приняла проект закона "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации". Этот законопроект отнимает ещё больше полномочий у регионов, централизует государство. Как вы к нему относитесь?

— К закону отношусь максимально негативно, он отнимает полномочия не только у регионов, но и у муниципалитетов. На сегодняшний момент муниципальная власть независима, согласно ряду законов. Федеральная, региональная власти иной раз бессильны перед конкретными инициативами [местных властей]. Но понятно, что на сегодняшний момент идёт тренд на централизацию, на получение сверхвозможностей контроля.

Я в ужасе от масштаба политического кризиса в России, основываю свою позицию на том, что большинство регионов промолчало — кроме отдельных исключений. Люди готовы надевать на себя ярмо рабов и идти на любые лишения — лишь бы за ними сохранили руководство, вот эти хлебные места для личного обогащения.

О "СЛИВЕ ПРОТЕСТА"

— Сразу после подведения итогов выборов ощущалось, что у КПРФ большая поддержка. Были митинги, а сейчас всё затихло. Есть ощущение, что партия "слила" протест?

— Понимаете, после выборов в огромном количестве городов и регионов митинги не просто были организованы — они были организованы системно. Другой вопрос, что с введением локдауна власть сделала невозможным проведение мероприятий, потому что ответственность будет идти не в контексте административного кодекса, а в формате уголовного преследования. Не только наших организаторов, но и участников. И говорить, что мы не проводим, потому что мы не хотим, — это неконструктивная позиция.

Последний раз мы заявляли митинг на 31 октября. После того, как власть ввела ограничения, стало очевидно, что проводить митинги опасно. Получается, завтра, когда митинги запретят полностью и введут за них казнь на площади, нам будут говорить: "Вы не проводите митинги, потому что вы "слили" протест".

— А вы думаете, что такое возможно?

— Я считаю, что вот это закручивание гаек будет идти семимильными шагами, и вопрос о запрете проведения публичных мероприятий в принципе не за горами. Ровно так же, как и отмена выборов, переход к электронному голосованию.

О ДЕЛЕ ВАЛЕРИЯ РАШКИНА И ПОСЛЕДСТВИЯХ

— Как вы относитесь к обвинениям Валерия Рашкина в незаконной охоте?

— Я и мои товарищи по фракции направили в прокуратуру, следственный комитет и другие правоохранительные структуры нашего региона запросы от нас как от депутатов с требованием провести максимально объективное, открытое и честное расследование этого инцидента. Настоятельно рекомендовали отойти от практики вот этих фабрикаций, натягивания нужных результатов и так далее, которые в Саратовской области и по всей России практикуются.

Это дело имеет огромное количество несостыковок. Те же заявления чиновников из министерства, что проводился какой-то рейд, расходятся с реальной ситуацией. Мы связывались с руководством различных ведомственных структур — они не знали и не были в курсе, что с их стороны идут какие-то операции, что это какие-то плановые действия. Ещё и в 22:00 услышали выстрел, а в 22:30 уже задержали Рашкина с разделанным лосем. Я не охотник, но не понимаю, как такое большое животное можно освежевать за полчаса. Это физически невозможно. Тем более, при всём уважении к Рашкину, он всё-таки немолодой человек, да ещё и, как утверждают СМИ, в нетрезвом виде был.

А самое абсурдное — это когда общество на протяжении двух дней задавалось вопросом: где ружье, почему нет ружья, почему следователи не могут предоставить доказательство, из чего он убил-то? И вот два дня они не знали, что сказать, а на третий день — после миллиона запросов — говорят: "А мы его нашли". Причём, по заявлению этих же следователей, они его нашли на месте, где разделывалась туша лося и где произошло само убийство этого животного. Они там два дня ходили, истоптали каждый сантиметр. Они там пулю нашли, а здесь огромное ружье, ещё в чехле и якобы с документами, которые они с тех пор не опубликовали — непонятно, по какой причине.

Много вопросов в этом деле, которые требуют чёткого разъяснения, которых до сих пор нет со стороны власти. Мы говорим о необходимости открытого и честного расследования, а не какой-то там очередной физической расправы. Должен торжествовать закон, а не личный указ.

— А вы лично придерживаетесь какой версии?

— Я на месте не был, мне сложно утверждать конкретно. Но, зная позицию власти, как они расправляются с оппозиционерами, умеют в нужный момент наркотики подкинуть… Пока из-за всех этих несостыковок в деле у меня складывается ощущение, что оно шито белыми нитками, что это желание расправиться.

— Как этот инцидент повлиял на протест после выборов и на поддержку КПРФ, которую партия получила в ходе выборов?

— То, что власть использует это в пропагандистских целях, и то, что на месте задержания оказались не просто следователи по особо важным делам, а сотрудники ФСБ, куча полиции и даже журналисты, — всё этого говорит о том, что дискредитировать пытались не лично Рашкина, а всю КПРФ в целом, [чтобы] повлиять на уровень поддержки, который граждане на сегодняшний день адресуют нашей партии.

Я убеждён, что всё это тщетно, безрезультатно лишь по той причине, что поддержка КПРФ основывается не на симпатии к тому или иному политику. Она зиждется на последовательной программе. Плане, как вывести страну из кризиса, как наладить жизнь граждан и повысить их доходы. Поэтому — как бы власть ни пыталась фабриковать лживые заявления — сама предоставить гражданам она ничего не может, она абсолютно изжила и доверие, и поддержку.

ОБ "АРХИВЕ ФСИН" И ПИАРЕ

— Самым громким инфоповодом из Саратова на федеральном уровне в последние месяцы стала публикация "архива ФСИН" о пытках заключённых в туберкулёзной больнице. Вам и широкой общественности в Саратове было известно, что происходит в этой больнице?

— Конкретно об этом — не было. Но если говорить более комплексно, то, конечно, информация о пытках и насилии в местах лишения свободы просачивается в прессу не в первый раз. Я выступал в Думе, требовал, чтобы депутатский корпус вмешался в эту ситуацию, требовал разбирательства и контроля со стороны нашего парламента. В ответ "Единая Россия" заявила, что они большинством не поддержат наше предложение, разбираться в этом вопросе не будут. Обосновали тем, что правоохранительная система сама в состоянии справиться.

— Считаете, что единороссам безразлично, что в учреждении саратовского УФСИН пытают людей?

— Абсолютно. Им депутатское кресло важнее, чем благополучие и жизнь граждан.

— Есть люди, которые обвиняют вас в том, что вы излишне много времени уделяете собственному пиару, в том числе и своему каналу на YouTube. Как вы ответите на такую претензию?

— С самого первого дня, как я стал депутатом, я создал канал для освещения своей депутатской деятельности, чтобы мои избиратели и граждане, которые меня поддерживают, могли ознакомиться с моей позицией, работой, инициативами, голосованием и в целом депутатской деятельностью. А что ещё за пиар? Где я ещё? По телевизору меня не показывают.

— В связи с этим вспоминается ваша громкая акция с "Министерской диетой". Это не было пиаром? Соблюдать диету, предложенную чиновником, — не прямая обязанность депутата.

— Прямая обязанность депутата — не просто голосовать за закон, а объяснять и мотивировать, агитировать коллег-депутатов занять правильную позицию. Для этого депутат анализирует какой-то вопрос, структурирует ту или иную позицию или проблематику, в том числе и наглядным примером.

Эта диета была подчинена единственной цели — доказать, что 3 500 рублей — это неудовлетворительный размер продуктовой корзины. Это, на мой взгляд, получилось вполне наглядно. Я мог бы этого и не делать, вопросов нет, но после того, как это произошло, я пришел в думу с собственными медицинскими анализами, которые показали, что у меня падают показатели. Было наглядно показано, что ни в коем случае никому за это голосовать нельзя.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram.