После введения ЕГЭ как решающего экзамена при поступлении в университеты поток абитуриентов из регионов в крупные университетские центры сильно увеличился. Главную роль при решении о переезде играло экономическое развитие крупных городов, в частности Москвы и Санкт-Петербурга.
В 2018 году Национальный исследовательский университет ВШЭ провёл мониторинг качества приёма в вузы. По результатам исследования выяснилось, что в Москве и Санкт-Петербурге число выпускников школ ниже численности приёма в вузы. Это говорит о высокой межрегиональной студенческой миграции. Столичное образование признаётся более качественным, а студенты из столичных вузов — более компетентными. На этом фоне школьники из регионов стремятся попасть в крупные города. Ещё в 2017 году они заняли две трети всех мест в московских вузах.
Анна Рябова признаётся, что после школьного образования вопрос о переезде в Санкт-Петербург не стоял — всё было понятно сразу. Сейчас она закончила 3 курс Санкт-Петербургского государственного университета и записывает подкасты.
— Сама я из республики Мордовия, город Саранск. в 2017 году по окончании своей гимназии я переехала в Петербург, поступила в университет. Обычно у нас после гимназии два варианта — Петербург и Москва, иногда Нижний Новгород. Качество образования у нас в регионе оставляет желать лучшего, журфака как такового нет, это направление внутри факультета филологии. Ни о каком крутом журналистском образовании речи не идет, поэтому я выбрала Петербург.
У нас вообще и республика является одной из беднейших в России — колоссальный государственный долг (На 2020 год государственный долг Мордовии — 50 765 278,6 тыс. руб. — ред.) Нищий регион, по большому счёту. Зарплата от 25 тысяч считается очень крутой. Если посмотреть на статистику, мы по уровню МРОТ и заработных плат находимся в конце списке, вместе с отстающими регионами. В целом в Поволжье ситуация достаточно неприятная. Я живу в Саранске, это столица региона, и тут катастрофа. Да, тут люди работают, открывают какие-то свои стартапы, но это всё находится в такой отрицательной динамике. Люди не могут заработать, потому что спрос на эти товары и услуги низкий. У людей не хватает денег буквально на базовые потребности. Плюс ко всему, пандемия сильно ударила по малому бизнесу. Боюсь соврать, какой процент малого бизнеса погорел и закрылся, но очень большой. Город сильно опустел. Люди разорились.
— Ты сейчас находишься в Саранске?
— Да, я сейчас у семьи, работаю дистанционно. У нас как раз недели две назад открылись все бары и рестораны. Самое интересное, регион нищий, но в ресторанах негде сесть. Потому что кто-то работает в государственных структурах, кто-то в бизнесе или банках, то есть всё равно есть прослойка населения, которая всегда ходила и будет ходить в рестораны. Кто-то покупал определенную продуктовую корзину, он и будет продолжать ее покупать, даже если цена изменилась. Также у нас регион находится недалеко от Москвы, примерно 600 км, и огромное количество людей из Саранска уезжает на заработки в Москву. Например, один из членов семьи у нас уезжает, и живет на два города. То есть, тратит свой московский заработок внутри нашего региона. Смотря по своим ровесникам, мне кажется, отношение 50\50, то есть, 50% уезжает в Петербург или Москву, а остальной процент остается здесь. Тут медики, у нас хороший медицинский факультет, остаются юристы по разным причинам, также у нас довольный сильный факультет иностранных языков. Для остальных более интересных специальностей надо куда-то подальше ехать.
— Как тебе кажется, насколько большая разница между Санкт-Петербургом и Саранском? Понятно, что Петербург больше, но именно по возможностям. Например, ты закончил университет в Саранске, и как дальше с работой? Проще ли в Петербурге найти работу?
— Да, однозначно проще и цифры будут другие, потому что там больше проектов, стартапов и больше рабочих мест. Здесь есть желающие работать, но работы нет. Тут безработица. Бюрократические аппараты мешают открыть бизнес, жесткие условия кредитования, никто не помогает малому бизнесу. Вся молодежь в возрасте от 18 и 30 лет старается уехать из города, то есть, нет притока молодой крови, которая хочет что-то менять. А те, кто хочет что-то изменить, просто лбом бьется об эту бюрократическую структуру. И это никак не преодолеть. Есть какие-то исключения, кто-то работает по франшизе, например, но и условия франшизы не проще. Дядя подруги открывал свой бизнес в Саранске, он очень быстро отказался от франшизы и открыл заведение под своим именем, потому что условия франшизы очень жёсткие. Та же сеть кофеен в Саранске не будет окупаться. Есть ежемесячный процент, который человек, купивший заведение по франшизе, должен платить, и этот процент не набирается, потому что такое количество людей не может тратить деньги.
— То есть, если открывать ту же кофейню в Петербурге, то она будет популярнее, чем кофейня в Саранске?
— В Петербурге больше конкуренция. В Саранске меньше кофеен, но люди в регионах более консервативные. Они тратят деньги в тех заведениях, к которым привыкли. Я не знаю внутренних процессов в бизнесе, но у нас за последние годы открывались прикольный кофейни, они пользуются популярностью. Но в регионах большие проблемы с пиаром, брендингом и рекламой. Сюда надо приезжать, чтобы осваивать целину, это будет круто, регионы нужно развивать. Я бы в дальнейшем хотела работать не между Москвой и Петербургом, а делать что-то свое и работать с регионами. Это круто — давать людям рабочие места.
Я бы очень хотела дать людям рабочие места, делать что-то хорошее для себя и для других
— Ты хочешь закончить образование в Санкт-Петербурге и дальше вернуться в свой регион и в нем уже работать, чтобы в нем оставались деньги?
— Я не хочу быть привязана к одному месту, но было бы здорово открыть какую-то сеть и работать в ней. Я бы очень хотела дать людям рабочие места, делать что-то хорошее для себя и для других.
— Нашла бы ты работу в журналистике в Мордовии?
— В Мордовии как таковой журналистики нет, кроме желтой прессы и ВГТРК, но мне больше по душе пиар и бизнес. Молодые тут не засиживаются, соответственно, развивать журналистику региональную некому.
— Как часто ты приезжаешь в Саранск?
— В этом году я здесь уже третий раз. Из-за пандемии всё затянулось, и я тут подольше с семьей.
— Чувствуешь ли ты, когда возвращаешься в родной город, что у тебя поменялось отношение к нему? После Петербурга, где ты видишь красивую архитектуру, огромное количество крутых мест и большое количество людей, и родной город кажется пустырём?
— Да, кажется дырой, это адекватно. Это моя дыра, я ее люблю, но я смотрю и плакать хочется. Мне очень грустно и обидно за инфраструктуру. У нас нет единого стиля в архитектуре, например. Люди пытаются что-то сделать, но эти бюрократические препятствия, которые стоят на пути у бизнесменов, всё портят. Нет поддержки малому бизнесу. Я слышу и вижу то, с чем сталкивается, например, моя семья, и это неприятно.
У них всё есть, а мы голодные
— Замечала ли ты разницу в отношении к себе, когда люди узнавали, что ты приехала из региона?
— Предвзятость какая-то. У мена даже молодой человек шутил: "Ну, ты же из Саранска". Да, ну и что? Мне всегда казалось это смешным: какая разница, откуда ты? По статистике посмотреть, у нас регионы гораздо более ориентированные на успех, нежели Петербург и Москва. У них всё есть, а мы голодные. Люди даже реагировали: "Ты из Саранска? Это вообще где?" А сейчас, когда я говорю про Саранск, я сразу упоминаю стадион оранжевый, который строили для чемпионата по футболу.
— Взгляд жителя Мордовии: что нужно делать, чтобы Саранск мог если не конкурировать с Москвой и Санкт-Петербургом, то хотя бы приблизиться к ним? Чего не хватает людям в Мордовии?
— Интеллекта в первую очередь и финансирования в регионе. Нам нужно давать рабочие места, помогать малому и среднему бизнесу, а откуда взять деньги на помощь, если в бюджете региона пусто?
Никто не возвращается, здесь нечего делать
— Многие ли твои знакомые, которые уезжали в Москву и Петербург, вернулись обратно в родной город?
— Никто. Все от Москвы едут за границу, никто не возвращается, здесь нечего делать.
— А кто остаётся тогда, предприниматели?
— Оставались ребята из-за финансовых возможностей, кто-то из-за семьи, но ребята посообразительнее уезжали. Здесь чаще всего продолжают семейное дело или работают в госструктурах: ФСБ, МВД, прокуратура и так далее.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
