Во вторник, 30 июня, завершается процедура "голосования перед голосованием" по поправкам в Конституцию. Всю эту неделю с 25 июня несколько десятков независимых наблюдателей работают на участках в Казани и Татарстане. В этом году они столкнулись с несколькими серьезными проблемами: начиная от пандемии коронавируса и заканчивая сложностями с допуском на наблюдение. "Idel.Реалии" поговорили с одним из таких наблюдателей — Алексеем Ш (полное имя есть в редакции). У Алексея уже есть опыт наблюдения на выборах. Он работал в 2016-м на выборах в Госдуму России, затем в марте 2018 года на президентских, после, осенью того же года, — на референдуме о самообложении в Татарстане. В 2019 он также наблюдал выборы в Госсовет.
— Почему вы решили стать наблюдателем?
— Социально-гуманитарное( экономика) и естественно-научное (физика) образование воспитали во мне взаимосвязь фактов и действий: "перемены сами не возникают" или "не нравится — исправь". Одной, но не главной, причиной стало неудовлетворение от работы правоохранительной системы (коррупция, например) и законотворческой ветви власти.
Я считаю, что улучшения могут наступить быстро, когда и если молодежь не только придет голосовать, но и будет наблюдать. А наблюдение в недружелюбной комиссии развивает навык работать в стрессовой ситуации.
— Некоторые члены комиссий и наблюдатели решили игнорировать в этом году голосование или просто не участвовать в наблюдении. Как вы к этому относитесь и почему решили сами не отказываться?
— Страх вируса — уважительная причина. А разговоры о легитимности в стране, где закон и Конституцию крутят на известном месте, странные. Вдруг всем захотелось следовать букве закона. Я не нашел причин не наблюдать.
— Как вы в целом относитесь к такой форме волеизъявления, как голосование по поправкам, в той форме, в которой у нас сейчас это проходит?
— Я в какой-то мере обладаю знаниями в юриспруденции и могу пояснить, что де-юре ситуация далека от идеальности, но де-факто надо понимать, что мы живем не в государстве, где главенствует право, а в автократическом государстве, и понимать это все следует, как самоуправство. Но и в таком случае, сказать "нет".
— Расскажите о том, что происходило до 25 июня. Как вы смогли стать наблюдателем на голосовании? Знаю, что с этим случились проблемы у многих наблюдателей в Татарстане и в России.
— 25 июня я по опыту прежних лет готовился к войне с порога. Но меня Общественная палата РТ направила в УИК, где в первый день приняли заявления и все объяснили.
Я выбрал 232-й УИК, но меня направили на этот 260-й. Независимые наблюдатели не получили возможности выбрать участки. Получается, что все, кто заявил свои участки пальцем в небо, аккурат попали на участки, которые переполнены наблюдателями. И нас решили раскидать по другим свободным участкам.
— Как прошел ваш первый день, 25 июня, на участке?
— После успешной регистрации я сфотографировал пломбы на урнах и был вынужден покинуть участок — нужно было пойти на экзамен.
— Как к вам отнеслись на участке другие наблюдатели и члены комиссии?
— На моем участке есть другой наблюдатель, он мой ровесник, хорошо знаком с комиссией. Видимо, работает не первый год. Не знаю, от кого он, я его мельком видел. Он в основном бегал по подъездам и "информлистовки" оставлял. Так что наблюдатель я один.
Комиссия дружелюбная, но всякие попытки слукавить пресекаются знаниями. Тут кормят, но отсутствуют вегетарианские блюда.
— Удалось ли с кем-то из избирателей поговорить или узнать, как они относятся к голосованию?
— С людьми на тему голосования специально не общаюсь. Те избиратели, кто не стесняется своего выбора, мелькали своим заполненным бюллетенем. Крайности таковы: молодые голосуют скорее "нет", самые старшие скорее "да".
На участке многие фотографируются и честно боятся увольнения. Просят назвать порядковый номер в списке, что потом сообщить [на работе].
Когда избиратели (обычно мужчины) в возрасте узнают, что я "независимый наблюдатель от Общественной палаты", говорят, что нас сюда послали за деньги "ломать нам выборы", и что-то в духе, что "либерасты хотят сломать нашу страну". На мой вопрос о том, что разве честные выборы — это плохо, переводит таких возмущающихся в режим невнятного бухтения.
— Как обустроен ваш участок? Какие нормы соблюдены в рамках сложившейся ситуации с пандемией?
— Санитайзеры перчатки, ручки, маски — все есть. Но дезинфекционный коврик сухой, лежит бестолку. Ленты на полу не помогают, люди их не замечают, зато лавочки перед столами членов комиссии эту проблему решают.
— Какая явка у вас сейчас на участке?
— Я работаю на УИК №260 в Казани. У нас по месту жительства 2 606 избирателей, 55 вычеркнуто, 154 — в допсписке, еще двоих недавно добавили. Всего выходит 2 707 избирателей. На 25 июня проголосовало 49 человек в автобусе и восемь в шатре у участка.
26 июня — 75 человек отдали свои голоса, еще 13 бюллетеней должны быть признаны недействительными и пока находятся в сейфе-пакете. 27 и 28 июня пришло по 67 человек. На сегодняшнее утро (10:00) еще семь избирателей. Итого на 10:00 — 10,1% избирателей проголосовали на моем участке.
— Были ли какие-то нарушения на участке?
— 26 июня я опоздал к открытию участка, так как живу от него очень далеко. В 9:00, придя на участок, в шатре я увидел переносную урну без пломб, что является нарушением. Смог убедить членов комиссии в необходимости урну убрать и запустить новую с пломбами. А содержимое — 13 бюллетеней — в присутствии членов территориальной комиссии убрали в сейф-пакет. На поданную жалобу ответа дано еще не было.
— Как проходит ваш день на участке? Многие граждане считают, что работа наблюдателя — это очень скучно. Чем вы себя развлекаете?
— Я тут дежурю с 7:45 до 20:25. Когда иду в туалет, включаю видеорегистратор, чтобы знать, что происходит на участке в мое отсутствие. Все члены комиссии в курсе об этом. А так, есть задания с работы. Я взял удлинитель, работаю.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
