В Татарстане Следком возбудил уголовное дело за похищение человека группой лиц по предварительному сговору. Житель села Чулпаново 47-летний Идрис Садыков обвиняет двух братьев-полицейских в том, что на протяжении трех недель он был у них в рабстве и выполнял различные работы на ферме их родителей. Пока дело возбудили лишь в отношении неустановленных лиц, а в МВД по Татарстану заявили, что "для выяснения всех обстоятельств проводится служебная проверка". В интервью "Idel.Реалии" Садыков рассказал подробности своего заключения.
— В ночь с 6 на 7 мая я был дома в селе Чулпаново Нурлатского района. В час ночи меня забрал полицейский — Динар. Он сказал, что меня вызывают в отдел. Я поверил и поехал с ним. Динара я видел еще утром. Ко мне пятого мая пришел в гости знакомый из соседней деревни. Принес бутылку — мы выпили. После этого он сказал, что пойдет домой — ушел. Я лег спать. В районе 12 ночи он опять стучится в дверь — я открыл. "У меня бутылка есть, выпьем?" — предложил он. Я его впустил. Потом он ушел домой, мне уже хватило, и я лег спать. Утром просыпаюсь, а у меня во дворе опергруппа. Участковый сказал, чтобы я вытаскивал всё, что украли в магазине. Выяснилось, что мой знакомый ограбил магазин и приехал ко мне пить водку.
И начался кошмар
Я ответил полицейским, что ничего не знаю — спал дома. Они все проверили. Потом я узнал, что тот мужик, когда я пошел спать, залез на мой сеновал и там лег. Его нашел участковый и вытащил. Тогда я и увидел этого Динара. Меня отвезли в полицию как свидетеля. Потом отпустили, я вернулся домой. Полицейские, видимо, увидели, что у меня бардак — значит, я живу один, значит, меня можно увезти. В ночь с 6 на 7 мая ко мне и приехал Динар, сказал, что меня вызывают в полицию. На переднем сиденье был еще один мужчина, но лицо его я не видел.
Мы поехали в сторону Мамыково (село в Нурлатском районе Татарстана), потом повернули в Аксубаевский район. Меня привезли в деревню Яңа Дума (на татарском языке; на русском — Новое Демкино — "Idel.Реалии"). И начался кошмар.
— Что было дальше?
— Меня поместили в будку, наподобие вагончика. Там был диван и телевизор. Мне бросили одеяло, там лежала старая подушка. Время было уже третий час утра, светало. В начале пятого вышел отец Динара, они вместе показали, какую работу надо выполнять.
— Вы пытались узнать, почему оказались на ферме, а не в отделе полиции, куда вас обещали доставить?
Думаю, надо пока притормозить — может, утром смогу убежать. Не смог — они хорошо охраняют.
— Мне ничего не объясняли. Я спросил, зачем меня сюда привезли — мне ответили: "Молчи!" Я еще раз спросил — получил пару ударов, дали пощечину. Думаю, надо пока притормозить — может, утром смогу убежать. Не смог — они хорошо охраняют. Рядом у них дом: если из будки выйдешь — кричат: "Куда пошел?"
— Почему вы не пытались сбежать ночью?
— Они не спали, конкретно охраняли. Дверь в будке скрипит, они бы услышали.
— Дом находится на окраине села?
— Нет.
— То есть рядом были другие дома? Почему вы не пытались попросить помощи у соседей?
— В одной стороне у них родные живут: хоть кричи — хоть не кричи. Как-то сзади огорода спросил одного из соседей, в какую сторону Мамыково. "Зачем тебе?" — говорит. — "Сейчас зайду к Равилю [отцу полицейских] и скажу". Я развернулся и ушел. С людьми мне разговаривать не велели.
— В туалет вам разрешали выходить?
— Да.
— Не мерзли в вагончике?
— Нет, май месяц уже был.
— Как вас кормили?
— Что ели они, то и мне давали.
— Родители Динара знали, что вы, по сути, находитесь в рабстве?
— Знали. Равиль — их отец — тоже бил меня, если плохо работал. Бил кулаком по ребрам — там, где была одежда, чтобы синяков не оставить. С матерью я не общался, она тихо ходила.
— Расскажите, что вы должны были делать на ферме?
Равиль — их отец — тоже бил меня, если плохо работал. Бил кулаком по ребрам — там, где была одежда, чтобы синяков не оставить.
— Я просыпался в четыре утра. В хозяйстве у них было пять быков, четыре коровы, бараны. Все нужно было убирать, кормить скотину, поить. Надо было все успевать. Мать Динара доила коров сама. Уже напоследок — 24-25 мая — от меня потребовали почистить канализацию — она идет из дома и бани. Я сказал, что не буду этим заниматься, после чего они ошпарили мне руки кипятком. Шрамы до сих пор остались. Я до этого еще раз спрашивал, почему я здесь, но Динар меня просто пугал. Он — один из главных в уголовном розыске. Динар говорил, что сделает меня соучастником воровства и тоже "закроет". Я отвечал, что ничего не воровал. "Ты попробуй не работать — я тебя соучастником сделаю", — говорил он.
— Больше вы сбежать не пытались?
— Нет. Я испугался, что меня посадят — я ни разу не сидел, не знаю законов, простой деревенский мужик. Если бы знал законы, вел бы себя по-другому.
— Телефон у кого-то вы попросить не пытались?
— Никак не получалось. Где-то 18-19 мая на ферму приехал Ленар (брат Динара, также полицейский; как писала газета "Вечерняя Казань", фамилия братьев — Гафиятовы). Мы вышли грузить с ним дрова. Я попросил у него телефон, сказал, что ко мне в гости на каникулы должен приехать родственник, нужно предупредить, что меня нет дома. Он, не раздумывая, дал мне телефон. Я позвонил сыну и попросил его связаться с моей сестрой — Зухрой — и сказать, что у меня дела плохи. Сказал сыну дать сестре номер, с которого звоню. После этого сестра уже начала названивать. Зухра подняла "кипиш" — после этого 28 мая меня отвезли в Нурлат в дом к Динару. Там мне дали сотовый телефон, симку, на нее положили 50 рублей. Потом меня отвезли до перекрестка, дали два банана, апельсины, пачку сигарет и 300 рублей. Они развернулись и уехали. После этого я на попутках уехал к себе домой — в село Чулпаново.
По приезду я несколько дней жил у тетки. Потом сестра отвезла меня в Альметьевск, где я сейчас и нахожусь. Четвертого июня я вышел на работу к брату.
— Вы считаете преступлением то, что с вами случилось?
Динар меня просто пугал. Он — один из главных в уголовном розыске. Динар говорил, что сделает меня соучастником воровства и тоже "закроет".
— Конечно.
— Вы намерены жаловаться в правоохранительные органы?
— Вчера [10 июля] я был в Следственном комитете в Альметьевске, сегодня [11 июля] — в Нурлате.
— О чем вас спрашивали следователи?
— О том же, о чем и вы.
— Как вы себя сейчас чувствуете?
— Нормально, рука уже прошла.
— А психологическое состояние?
— Сперва, когда конюшни видел, мурашки были. Сейчас стало получше.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
