Юлию Королеву этапировали в мордовскую колонию №14, когда ей было 33 года. За девять месяцев до приезда в поселок Парца Европейский суд по правам человека постановил выплатить ей десять тысяч евро за незаконное содержание под стражей на этапе следствия. По словам Королевой, благодаря решению ЕСПЧ ей удалось избежать избиений и колоссального давления со стороны администрации исправительного учреждения. В рамках цикла публикаций о рабских условиях труда в ИК-14 "Idel.Реалии" публикуют ее монолог с незначительными правками и сокращениями.
В конце прошлого года Следком возбудил уголовное дело в отношении исполняющего обязанности начальника мордовской исправительной колонии №14 Юрия Куприянова. По версии следствия, он "незаконно организовал привлечение осужденных, содержащихся в исправительном учреждении, без их добровольного согласия к выполнению сверхурочных работ на швейном производстве, в том числе в ночное время, чем существенно нарушил их права и законные интересы, а также законные интересы общества и государства".
О рабском труде в ИК-14 еще в 2013 году рассказала участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. "Я хочу сказать, что она была не так уж не права. И те факты, которые говорила Толоконникова, нашли на сегодня подтверждение", — заявил в конце декабря прошлого года замдиректора ФСИН Валерий Максименко.
В конце апреля 2011 года Юлия Королева была приговорена Верховным судом Башкортостана к восьми годам колонии общего режима. Женщину признали виновной в покушении на незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических средств группой лиц по предварительному сговору. Суд оправдал Королеву по восьми эпизодам дела и признал за ней право на реабилитацию. Кроме того, Верховный суд Башкортостана оправдал ее по ч.2 ст.210 Уголовного кодекса России — участие в преступном сообществе (преступной организации). Женщина признала вину частично.
В конце ноября 2012 года Европейский суд по правам человека постановил выплатить Королевой 10 тысяч евро за незаконное содержание под стражей. 20 августа 2013 года женщину доставили в исправительную колонию №14 в поселок Парца (Мордовия). В СИЗО Юлия Королева пробыла свыше трех лет. На момент этапирования в ИК-14 ей было 33 года. 18 февраля 2016 года Королева вышла на свободу.
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД"
— По прибытии в колонию меня и остальных женщин сопровождали в карантин. Проходя мимо какого-то отряда, осужденная с такой зверской ухмылкой крикнула нам вслед: "Добро пожаловать в ад".
Вам интервью давала Лена Федорова, мы с ней какое-то время находились в одном отряде, где старшиной была Людмила Княгинина, которая отбывала наказание по статье 105 УК РФ (убийство). Человек совершил преступление впервые, но ей дали 15 лет. Это означает, что убийство было групповым или каким-то зверским — в среднем обычно дают 7-8 лет. Этот человек, совершив убийство и отбывая наказание, продолжала совершать аналогичные преступления — причем под прикрытием администрации колонии.
Порой мне казалось, что Юрий Куприянов был главнее самого начальника колонии. Он занимал должность заместителя начальника по оперативной работе и режиму. Как "режимник" он создал пресс-отряд — третий. Ему нужен был устоявшийся режим, система. Он создал пресс-отряд, поставил во главу этого безумного робота-убийцу под два метра ростом. Она убила, совершила повторное преступление — и все это было прикрыто именно Куприяновым. Об этом как раз рассказывала Елена Федорова. На тот момент меня в колонии еще не было, я приехала буквально через месяц-два. Я знаю все это со слов осужденных. Лена не скрывала об этом, рассказывала, но остальные лишь шушукались.
Первые полтора года я толком не была в колонии — меня постоянно вывозили на какие-то суды. Последний год я никуда не выезжала, прожила полгода в третьем отряде. Княгинина пыталась создать мне кучу неприятностей — у нее, видимо, было указание. Благодаря тому, что я выиграла дело в ЕСПЧ, администрация обходила меня стороной. В какой-то момент — где-то за полгода до освобождения — дошло до того, что мне было запрещено работать сверхурочно. Я и еще две осужденных должны были покинуть промзону, свои рабочие места в четыре часа дня. Если в это время мы не стояли перед воротами, нам могли "влепить" рапорт.
Первый год я постоянно слышала о решении ЕСПЧ в мою пользу. Меня прессовали достаточно нормально. Княгининой, видимо, запретили меня трогать. Я хоть и маленькая, худая и кашляю, но духу у меня хватает — я не из пугливых. Смотря на нее снизу вверх, я буду подпрыгивать и давать сдачи.
"Я СМОТРЕЛА НА НЕБО И ПРОСИЛА У БОГА СМЕРТИ"
— Вообще рабочий день в будни был с 8 до 16 часов; в субботу — до 14 часов. Воскресенье — обязательный выходной. Это все было прописано. Но по факту этого не было! Как уже ранее рассказывали девушки, люди работали по заявкам до часа, до трех ночи. Приходили в отряд, мылись, переодевались и через два-три часа вставали, шли на зарядку, а потом на работу. Девочки прошивали себе пальцы, травм было очень много. Они просто засыпали за швейными машинками!
Я выходила на сверхурочные работы по собственному желанию. Если я не хотела идти и видела, что моя бригада не нуждается в помощи, я оставалась в отряде и ложилась спать. Все за меня сделал Европейский суд по правам человека. Но другие осужденные такого себе позволить не могли. А другие — это вся колония.
Я работала в раскройном цехе. У нас была небольшая бригада — от 15 до 20 человек. У нас было отдельное помещение, отдельный цех. Когда бригада не успевала, я по собственному желанию выходила и работала до часа и трех ночи. Это все благодаря человеку, который был бригадиром. Мне с ней повезло — она очень хороший психолог, имела подход к людям, умела правильно говорить. Она могла достучаться — поэтому ей хотелось помогать. Если говорить о зарплате, то один единственный раз мне начислили рублей 800, а так — более 200-300 рублей я никогда не получала. И это за каторжный труд!
В раскройном цехе очень тяжелая работа — там и машины разгружаешь, и огромные ролики ткани. При моем весе в 50 килограмм было тяжеловато, особенно поначалу. Первые два-три месяца в колонии я ходила как зомби: невыспавшаяся, недоевшая (не потому, что нечего кушать, а потому что на это нет времени: надо работать, работать и работать). Я смотрела на небо — в Мордовии оно безумно красивое — и просила у Бога смерти. Я не хотела жить, мне было настолько тяжело.
ПОПЫТКА ВЫЙТИ УСЛОВНО-ДОСРОЧНО И ЮРИЙ КУПРИЯНОВ
— В конце 2015 года я в последний раз подала на условно-досрочное освобождение (УДО). Хотела хотя бы на два месяца прийти домой раньше, чтобы на день рождения сделать маме сюрприз. Моя подруга ездила ко мне в Мордовию на свидания, была моим общественным защитником, приезжала в суд на рассмотрение моего ходатайства об УДО. Она руководила реабилитационным центром в Казани и предоставила таких (!) поручителей.
Буквально за полторы недели до суда у меня прихватило ногу — у меня ревматоидный артрит. У меня отнялась левая нога, я встала утром на зарядку и просто не могла наступить на левую ногу. Естественно, я не пошла на зарядку, а на одной ноге допрыгала до санчасти. Я видела, что в ту ночь ответственным был Юрий Куприянов. Он видел, как я на одной ноге скакала в санчасть. Я допрыгала до кабинета, туда пришел Куприянов и сказал: "Королева, почему ты не на зарядке?" Я со слезами на глазах ответила: "Вы же видите, что я на одной ноге". "Ты могла не делать зарядку, но хотя бы постоять там на одной ноге", — заявил Куприянов. Я просила врача меня обезболить, чтобы пойти на работу. В итоге Куприянов составил на меня рапорт, поскольку я отсутствовала на зарядке без веских оснований. Из-за этого рапорта по УДО меня не выпустили. Меня никто не избивал, но такие моменты, издевательства... Это бесчеловечно!
Юрий Куприянов присутствовал на моем последнем суде по УДО. Когда я увидела его по видеоконференцсвязи, я начала рассказывать, что он творит. Он встал, хотел что-то ответить, но судья его посадил, поскольку на том процессе он был лишь в качестве зрителя. Но после суда ничего не изменилось… Я считаю, что Куприянов на тот момент ничего не делал своими руками — у него была Княгинина и пресс-отряд, чтобы морально (и не только морально) убивать. Все остальное сделает исполнитель.
Лично я рукоприкладство не видела. Словесно, моральное давление было. Не в отношении меня, а к другим осужденным. Я считаю, моральное давление, если оно к тому же систематическое, гораздо хуже. Лучше один раз по лицу получить.
В колонию приезжали прокурор, правозащитники. Если я попадала на такие встречи, если администрация не находила возможности меня спрятать, то я никогда не молчала. Я лично разговаривала с теми людьми, которые приезжали с проверками в колонию. Я хочу сказать, что рука руку моет. Они меня послушали, я вышла за дверь, а они тут же сидят и хихикают с представителями администрации. Они смеялись над нами — это не помощники, не защитники.
УСЛОВИЯ, ПРЕСС-ОТРЯД И ФОНТАН КРОВИ ИЗ ГОЛОВЫ
— Женщинам на помывку дается 30 минут. Я понимаю, что мужчине этого может хватить, но женщине раз в неделю... К тому же работа в закройном цехе очень грязная — там каждый день нужно мыться. Когда я начала на это жаловаться, когда ко мне начал ездить адвокат, когда я в полную силу начала качать права, нам дополнительно дали баню — мы могли мыться три раза в неделю.
Как-то в третьем отряде ремонтировали комнату гигиены. Мы — закройники — приходили с работы, шли на ужин, после чего у нас была дополнительная баня. Мы приходим в отряд, не успеваем поставить свои тазики с пожитками, как Княгинина на весь отряд кричит: "А что, закройники у меня сегодня песок потаскать не хотят? Быстро все на улицу". На улице 35 градусов мороза! Мы часа два таскали этот песок, отбивали его ломом, потому что он был настолько замерзшим. У меня из-под платка волосы были в заледеневших сосульках! Я не могу забеременеть, мне 39 лет, у меня нет детей. Колонии "спасибо" за это.
До тех пор, пока в ИК-14 не установили видеоконференцсвязь, нас вывозили в ИК-2. Там отбывают наказание неоднократно осужденные. Нас как-то закрыли в какой-то комнате прямо перед судом. К нам "закинули" всю избитую заключенную, у нее из головы фонтаном шла кровь. До этого мы уже слышали, что на ИК-2 появился новый начальник промзоны — молодой парень. Если осужденная сшила брак, то он вставал на стол и начинал бить ее ногами по голове. Эту осужденную к нам "закинули" по ошибке. Медиков нет, она истекает кровью. Я уже тогда прославилась, и администрация ИК-2 опешила. Я слышала, как кто-то из начальников кричал: "Вы как могли с Королевой закрыть эту осужденную?" Я начала ее расспрашивать, а человек настолько запуганный, в истерике, что и слова сказать не смогла.
Мордовские колонии — это, действительно, добро пожаловать в ад.
О ТОЛОКОННИКОВОЙ И ХАСИС
— Надю Толоконникову я застала. Как раз в тот момент, когда она объявила голодовку, и ее вывезли на больницу в поселок Барашево. Меня также экстренно вывезли из-за больной ноги. Позже выяснилось, что меня вывезли не потому, что я болела, а потому что на следующий день в колонии ждали телевидение. Насколько я помню, муж Нади создавал движуху. Меня просто кололи диклофенаком, хотя у меня левая нога была просто раздута. На тот момент я была новенькая — это был сентябрь 2013 года.
С Евгенией Хасис мы достаточно нормально общались. Она очень начитанный, образованный и грамотный человек, с ней очень интересно пообщаться. При ее сроке — ей все-таки очень хочется пораньше домой — какая-то толика сотрудничества с администрацией колонии есть. Уже после освобождения, когда я смотрела ее интервью, я увидела, что она все-таки плюсики в сторону администрации отправляет. Думаю, это не просто так.
***
— Слава Богу от своих 8 лет до ИК-14 я "довезла" только два с половиной года. Пройдя все это, побывав в тех местах, где просто стены людскими слезами пропитаны, я никому этого не желаю. У всех есть шанс на исправление. Если под прикрытием Куприянова и с его одобрения убивали уставших женщин, девушек, то он должен ответить перед Богом. А он ответит! Это самое главное. Я не суд. Суд разберется адекватно и беспристрастно, как и должно быть. В остальном пусть он отвечает перед Богом.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.
