Раушан Валиуллин, 35-летний учитель истории и обществознания из Набережных Челнов, известен в городе не только в качестве педагога, но и благодаря своей общественно-политической деятельности. В 2012 году он конкурировал с ректором КФУ Ильшатом Гафуровым за место в татарстанском парламенте, после этого стал организовывать оппозиционные митинги, а на днях объявил, что намерен создать независимый профсоюз педагогов. В интервью "Idel.Реалии" Валиуллин рассказал, для чего он борется с системой, как к этому относится его семья и коллеги, почему сейчас так необходим профсоюз учителей и намерен ли он участвовать в предстоящих в этом году выборах в Госсовет республики.
— На прошлой неделе вы заявили о намерении создать независимый профсоюз педагогов. Почему именно сейчас?
— Cуществующая городская профсоюзная организация работников образования не в полной мере удовлетворяет требования учителей, которые хотят чего-то добиться и изменить. Это организация, которая больше занимается проведением каких-то конкурсов, праздников, соревнований — ты попадаешь туда чуть ли не автоматически после того, как приходишь работать в школу. Из этого профсоюза я намерен выйти — в ближайшее время напишу соответствующее заявление. Острых вопросов они не поднимают, назначают только лояльных людей.
Министр просвещения Ольга Васильева, отчитываясь перед Владимиром Путиным, заявила, что "майские указы" выполнены в полном объеме, заработная плата работников образования доведена до средней по региону. Я задумался: а какая средняя зарплата у нас в Татарстане? Выяснилось, что она составляет 33890 рублей — то есть я должен получать зарплату не ниже этой суммы. Но ежемесячно я получаю гораздо меньше — и это при том, что я занимаю не одну должность: являюсь классным руководителем, заведующим музея, педагогом дополнительного образования и, конечно, веду уроки истории и обществознания (18 часов в неделю — это стандартная ставка).
— В какой организационно-правовой форме будет ваш профсоюз? Будет ли он официально зарегистрирован?
— У меня было время изучить федеральный закон о профессиональных союзах. Это вполне легальная деятельность — подобные организации создаются в уведомительном порядке. Чтобы создать первичную ячейку, нужно три человека — мы собираемся, проводим организационное собрание, оформляем необходимые документы и отправляем их на регистрацию в Минюст. Вот и все — профсоюз создан. А потом мы можем разворачивать свою деятельность и приглашать в профсоюз других работников образования.
Педагоги — люди образованные, они видят, как эту власть выбирают — многие далеко не в восторге
— Вы рассказывали в СМИ, что уже получили несколько обращений от коллег. Насколько такой профсоюз сейчас востребован?
— Определенная востребованность у такого движения есть. Педагоги — люди образованные, они видят, как эту власть выбирают — многие далеко не в восторге от того, как это происходит. Такие люди есть и в нашем коллективе, мне также поступали звонки и из других школ. С другой стороны многие побаиваются как-то проявлять активность.
Например, одна из коллег обратилась ко мне и сказала, что поддерживает меня. Она напомнила, что я обратился к властям с требованием довести зарплату до средней по республике. По ее словам, она посмотрит, как у меня это получится ("Не уволят ли тебя"), и если мне удастся, то присоединится ко мне. А если нет, то останется в стороне. Такая осторожная позиция, действительно, существует. Я же, как вы знаете, активно и не первый год выступаю по различным вопросам.
— Связана ли ваша инициатива с профсоюзом Алексея Навального, который и поднял вопрос о соответствии зарплат бюджетников "майским указам" Владимира Путина?
— Алексей обратил внимание на несоответствие реальных зарплат "майским указам". Честно признаюсь — после этого задумался и я. Наверное, его инициатива и выступила неким толчком и катализатором.
— Стоит ли создавать отдельный профсоюз, если разработанный Фондом борьбы с коррупцией сервис предоставляет возможность готовить тысячи жалоб для жителей всех российских регионов?
— Направленные мной жалобы — скрывать не буду — для меня подготовили юристы профсоюза Навального. Мне прислали тексты этих жалоб для четырех адресатов: аппарата президента России, полномочного представителя президента РФ в ПФО, аппарата президента Татарстана и прокурора РТ.
Из аппарата президента РФ и полномочного представителя президента в ПФО мне уже прислали ответы. Их можно назвать отписками: дескать проверку по моим обращениям провести невозможно, поскольку не хватает различных данных, в том числе то, каким образом мне начисляют зарплаты. Я обсудил это с Алексеем Навальным — он рассказал, что из аппарата президента РФ и полномочных представителей им поступают такие же стандартные ответы.
Ответов на мои обращения от местных властей пока нет. Я предполагаю, что в этом случае вряд ли будут подобные отписки, поскольку это те органы власти, которые работают здесь — в Татарстане. Они вполне себе могут провести комплексную проверку. Время у них еще есть.
— Если вам удастся создать профсоюз, какими методами вы намерены добиваться выполнения "майских указов"?
Если педагог и получает 33-35 тысяч рублей в месяц, то не за одну ставку, а в связи с тем, что у него большая нагрузка
— В первую очередь, это как раз написание жалоб, изучение реальных зарплат, справок о доходах, сопоставление их со средней зарплатой в регионе. Даже если педагог и получает 33-35 тысяч рублей в месяц, то не за одну ставку, а в связи с тем, что у него большая нагрузка. В прошлом году я получал 35 тысяч, но и нагрузка у меня была гораздо больше. Но ведь "майские указы" не предполагают, что учителей нужно загрузить настолько, чтобы у них была соответствующая зарплата.
Если говорить о публичных мероприятиях, то об этом я пока не задумывался. Если совсем будет непробиваемая стена, то я не исключаю (если появятся сторонники) того, что мы будем проводить митинги.
— После того, как вы обратились с жалобами на низкую зарплату, с вами разговаривал директор школы или, например, представитель местного управления образования?
— Спустя несколько дней после обращения меня вызвал директор школы. Он спросил, о чем конкретно идет речь. Никакого давления не было — все было в рамках разумного. Говоря о зарплате, директор намекнул, что у меня якобы небольшая нагрузка. Я ответил, что эти 33890 рублей полагаются за 18 часов работы в неделю. Кроме того, я обратил внимание, что у меня четыре круга должностных обязанностей.
О СЕМЬЕ, КОЛЛЕГАХ И ВЫБОРАХ В ГОССОВЕТ
— Хотелось бы обсудить вашу общественно-политическую деятельность. Для чего вам это надо? У вас трое детей, стабильная работа. Вы не боитесь, что рано или поздно это все плохо кончится?
— Меня мама с папой так учили: если ты видишь где-то несправедливость и можешь что-то исправить — ты должен действовать. При этом я понимаю, что у меня есть определенные знания, навыки и понимание того, как это все устроено. Те же подача уведомлений, организация, приглашение людей, распространение информации — я знаю, что могу это сделать, поэтому и делаю. Я также понимаю, что ничего незаконного не совершаю — все в рамках федерального законодательства. Может быть, в какой-то степени я романтик или чего-то не понимаю, но проблемы и беды обходят меня стороной. Я совмещаю свою общественную деятельность и неплохо выполняю свою работу.
Если ты видишь где-то несправедливость и можешь что-то исправить — ты должен действовать
— За годы вашей общественной деятельности были ситуации, когда вы понимали, что вас вот-вот уволят?
— С предыдущей своей работы я так и ушел. Я работал заведующим музея археологии при КФУ. После моего участия в довыборах в Госсовет Татарстана по Апастовскому одномандатному округу, где моим соперником был ректор КФУ Ильшат Гафуров, после известных событий я понимал, что атмосфера в коллективе уже не будет прежней. Поэтому я уволился по собственному желанию.
Работая в школе, таких ситуаций не было. Я не буду лукавить, наговаривать на руководство, на управление образование. С их стороны, видимо, есть понимание, что в этом случае для них будет гораздо больше репутационных потерь, шума и неприятностей. Поэтому, может, меня и не трогают.
— Вы преподаете историю и обществознание — те предметы, которые перекликаются с политикой. На уроках вы говорите с детьми о политической ситуации в стране?
— То, что я рассказываю на уроках обществознания в части политических процессов, я проверяю на практике. Что касается уличной активности, протестов и прочее — на уроках я к этому не обращаюсь. Я веду занятия строго в рамках учебной программы. Другое дело, что ученики живут не на Луне и читают СМИ, различные паблики — они в курсе происходящего и иногда пытаются задавать какие-то вопросы. Но я наоборот это пресекаю, чтобы ко мне не было никаких претензий. Я понимаю, что закон об образовании, о политических партиях запрещает мне заниматься агитацией в образовательных учреждениях. Если я требую соблюдение закона, то и сам должен его соблюдать.
Если я требую соблюдение закона, то и сам должен его соблюдать
— Вне учебы ваши ученики вас поддерживают?
— Да, могут подойти и пожать руку, сказать слова поддержки. Или написать в социальных сетях. Те, кто осуждает — либо таковых нет, либо они не высказываются.
— Как вы относитесь к тому, что учащиеся выходят на акции протеста?
— Никаких призывов "за" или "против" я, конечно, не высказываю. Если вижу, что подростки в Казани, Набережных Челнах или Москве выходят на какие-то акции, то я понимаю: это их законное право — без каких-либо возрастных ограничений.
— А коллеги по школе не критикуют из-за вашей активности?
— Единственный такой случай был, когда коллеги не совсем поняли мои действия в рамках борьбы с портретами Владимира Путина на первом этаже в преддверии выборов президента. Люди просто не поняли, зачем с этим бороться. Никаких других подобных ситуаций я не припомню. Другое дело, что мало кто активно проявляет свои взгляды. Вместе с тем я, скорее, наоборот ощущаю поддержку — некоторые коллеги иногда появляются на протестных акциях.
— Вас привлекали к административной ответственности за организацию акций протеста. Этот факт не настораживает руководство школы?
— Перед первым штрафом еще прежний директор школы показал мне какую-то распечатку и заявил, что осужденный не может заниматься педагогической деятельностью. Но я сразу пресек этот разговор, поскольку в законе речь идет об уголовных преступлениях, а не об административных правонарушениях. Кроме того, наложенные на меня штрафы я обжаловал в Европейский суд по правам человека. Я глубоко убежден, что через несколько лет правда восторжествует — суд установит, что меня привлекали к ответственности незаконно.
— Семья поддерживает вашу общественную деятельность?
— Супруга меня поддерживает, где-то помогает, я с ней советуюсь. Некоторые жены моих товарищей, с которыми мы ведем общественную деятельность, наоборот жестко критикуют мужей за их активность. А у меня, скажем так, жена декабриста, которая полностью меня поддерживает.
Старший ребенок — Искандер — учится во втором классе. Он частенько подбегает ко мне со своим планшетом и показывает свежее видео на канале Алексея Навального или что-то еще интересное. Порой бывает так, что он меня знакомит с чем-то новым.
— Я обратил внимание, что вы практически не критикуете мэра Набережных Челнов Наиля Магдеева. Почему?
— Каких-то жалоб или столкновений с действующим мэром Набережных Челнов у меня, действительно, не было. Я считаю его технической фигурой — что-то делает и ладно. Наверняка он будет участвовать в новых выборах, наверняка и я буду каким-то образом в них участвовать.
Не попал в члены комиссии, значит, наверное, попаду в бюллетени
— В этом году пройдут выборы в Госсовет Татарстана. Планируете в них участвовать?
— Не исключено. Сам для себя я отвечу на этот вопрос весной — в апреле-мае. Как член избирательной комиссии с правом решающего голоса я в них точно участвовать не буду, поскольку в новый состав комиссии меня не допустили. Благодаря стараниям КПРФ. Не попал в члены комиссии, значит, наверное, попаду в бюллетени.
— Предложения от каких-либо партий вам уже поступали?
— Пока нет.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.
