Премьерой спектакля "Мергасовский" открыли новый сезон в творческой лаборатории "Угол". Это первый в современной истории театральной Казани спектакль, посвященный реально существующему дому — памятнику конструктивизма: ветхой, запоминающейся с первого раза П-образной зеленоватой пятиэтажке у парка "Черное озеро".
В этом году Мергасовскому дому исполнилось 90 лет. Он уже давно признан аварийным, но большинство его жильцов чуть ли не до сих пор оспаривают в суде решение городских властей переселить их из центра Казани к черту на кулички — жилой комплекс "Салават күпере" в Осиново. Географические драмы этих людей, а также другие истории, связанные с Мергасовским домом и его жителями, стали основой спектакля. Над его постановкой работала команда, сформированная в мае на казанской театральной лаборатории "Город АРТ-подготовка". В ее составе — выпускница мастерской Сергея Женовача, режиссер Вера Попова, журналистка и писательница Радмила Хакова, поэтесса Йолдыз Миннуллина, художница Ксения Шачнева. Чуть позже к девушкам присоединился один из наиболее востребованных академических композиторов современности Владимир Раннев.
Почему дом называется Мергасовским? Потому что раньше одной из своих сторон он выходил на Мергасовский переулок, который, в свою очередь, был так назван в честь купца и мецената Николая Ивановича Мергасова (умер в 1870 году). Затем этот переулок стал частью Международной улицы, которую сегодня все знают как улицу Кави Наджми. Кстати сказать, писатель и поэт Кави Наджми (1901 — 1957) жил в Мергасовском доме. Он не единственная здесь знаменитость: также жильцами этого дома были писатель Абдулла Алиш (1908 — 1944) и художница Магдалина Мавровская (1914 — 2012).
Мергасовский дом
Мергасовский дом начали строить в 1927 году по проекту архитектора Дмитрия Федорова, он в 1936-1938 годах занимал пост главного архитектора города Казани. Мергасовский дом — один из трех памятников конструктивизма в Казани (советское архитектурное направление, появившиеся в начале XX века). Два других памятника — Дом печати на улице Баумана и главное здание КХТИ на Карла Маркса — отремонтировали перед Универсиадой 2013 года, а вот "зеленый дом" — нет. Это четырехэтажное здание П-образной формы, подъезды которого выходят прямо к Черному озеру. Со стороны улицы Кави Наджми на "зеленом доме" висят три таблички с периодом жизни в этом доме известных татарских писателей: Кави Наджми (жил в 1931-1952), Абдулла Алиш (жил в 1938-1941) Ибрагим Гази (жил в 1952-1969)
Спектакль "Мергасовский" сборная актерская команда резидентов "Угла" разыгрывает в центре зрительного зала — на широкой черной "дорожке" импровизированной сцены. Публике отведены места справа и слева от этой "дорожки". Сразу бросающаяся в глаза декорация — объемная буква "П" из белого пластика. Но она не стоит, как многим известный памятник букве "П" в Перми, а лежит. Когда на ее сторонах начинают проецироваться фотографии Мергасовского дома, снятые с разных ракурсов, понимаешь: "П" — это очертания Мергасовского дома.
Другие декорации сгруппированы на значительном расстоянии от пластиковой модели дома. Это фрагмент интерьера условной советской квартиры: пианино, коллекция торшеров, настольные часы. Световая партитура спектакля выстроена несколько истерически: только привыкнешь к густой вокруг темноте, как начинаешь слепнуть от резких лучей внезапно включенных электроламп.
Почти все актеры незаметно сидят среди зрителей. В определенный момент лицо "нужного" артиста ярко освещается, и он начинает свой монолог. Ни у кого из актеров нет "именной" роли, они все — чтецы, рассказчики чужих историй. При этом играют они эти истории как свои личные, годами выстраданные: изо всех своих нерастраченных актерских сил. В калейдоскопе надрывных, эмоционально перегруженных монологов выделяется строгая "Баллада менеджера магазина "Мегафон": актриса не рассказывает, а поет а капелла документальные откровения жительницы Мергасовского дома ("В этом доме я сняла комнату, чтобы ближе к работе жить. Я тогда в "Мегафоне" на Баумана работала…"). Лучше даже сказать — она выпевает эти откровения. Медленно, низким грудным голосом, монотонно. Это завораживающе. Обычно так исполняют татарские баиты или русские былины.
Еще одна запоминающаяся в "Мергасовском" история — драма писателя Кави Наджми и его жены, переводчицы Сарвар Адгамовой. Создатели спектакля смонтировали ее из писем, которые супруги писали друг другу из сталинских лагерей. Сначала, в июле 1937 года, арестовали Кави Наджми. Его обвиняли в "контрреволюционной деятельности на литературном фронте". Через полгода, как "жену врага народа", арестовали Сарвар. С разницей в несколько месяцев они вернулись на свободу в 1940 году: почти три года понадобилось, чтобы прекратить судебные дела "за недоказанностью обвинения".
На актерах, читающих письма Кави Наджми и Сарвар Адгамовой, были надеты "протестные" футболки: с призывами "Свободу Кави Наджми!" (на актрисе, читающей письма Сарвар) и "Свободу Сарвар Адгамовой!" (на чтеце писем Наджми). Это выделяло их в ансамбле исполнителей спектакля. И среди прочего заставляло думать о том, что так наглядно требовать сегодня свободу можно не только заключенным из прошлого. И не только в театре.
Обилие жизненных драм привело дом в аварийное состояние. Они будто бы уже там не помещались и начали разрушать это пространство
От актеров-рассказчиков зрители "Мергасовского" узнают, что в разное время жильцы этого дома сдавали комнаты элитным проституткам (для рабочих свиданий) и бедным художникам (под мастерские). Кто-то "своими глазами видел" здесь привидения, кто-то годами ловил мышей (буквально). Один из постояльцев именно здесь свел счеты с жизнью – повесился…
Историй в "Мергасовском" так много, и все они такие разные, но редко благополучные, что в какой-то момент начинает казаться: это обилие жизненных драм привело дом в аварийное состояние. Они будто бы уже там не помещались и начали разрушать это пространство.
Заканчивается спектакль цитатами из официальных писем, в которых власти города настоятельно просят жильцов покинуть аварийный Мергасовский дом. На модель дома — ту самую букву "П" из белого пластика — актеры накидывают строительную сетку. А потом каждый кладет поверх этой сетки связку ключей. Секунду спустя один из актеров возвращается к "дому" и забирает свои ключи обратно…
На премьерном показе спектакля явно барахлило звуковое и компьютерное оборудование, из-за чего невозможно было оценить работу композитора Владимира Раннева. Еще в мае он внятно анонсировал в интервью изданию "Инде": "Я смастерил небольшую компьютерную программу так, что голоса актеров пробуждают к жизни те или иные акустические события, доносящиеся как бы из их окружения, — бытовые звуки из кухни и прочих помещений, голоса соседей, домашних животных, реплики детей, лай собак, отголоски радиоточки и прочее повседневное. В более поэтические моменты рассказов наших героев звучит музыка. И звуки, и музыка становятся акустическими портретами персонажей и сопровождают их во время произнесения текста. Мельчайшая пауза — и звуки пропадают, вновь речь — и они мгновенно пристраиваются к голосу. Мне хотелось таким образом перешагнуть функцию звука как сопровождения действия и сделать его непосредственным участником, как бы двойником героев…".
Редкий напрашивается вывод: спектакль "Мергасовский" необходимо смотреть снова. Потому что постановка с предполагаемым, но по каким-то причинам так и не реализованным саунд-дизайном, над которым работал один из самых интересных композиторов нашего времени, — это как если бы в весеннем лесу "отключили" всех птиц.
P.S. Кстати, в конце августа премьер-министр Татарстана Алексей Песошин сообщил на брифинге в Казани, что Мергасовский дом сносить не будут: это памятник культурного наследия, он нуждается в реставрации. А в начале лета Олеся Балтусова, помощник президента Татарстана, заявляла, что о передаче Мергасовского дома инвесторам речь не идет. Поэтому сказать, во что превратят это здание, пока невозможно.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
