"Что его сподвигло в тот день расцарапать себе руки..."

Около месяца назад "Idel.Реалии" рассказали о жестоком обращении с детьми в казанском реабилитационном центре для трудных подростков "Символ жизни". По словам бывших реалибитантов, условия их "выздоровления" больше походили на насилие. Несколько человек написали заявления в прокуратуру и Следственный комитет. После этого надзорные органы провели проверку, а следственные возбудили дело по ст. 110 ч. 2 УК РФ (доведение до самоубийства). Сегодня экс-руководитель реабилитационного центра "Символ жизни" Лилия Ходыкина рассказала "Idel.Реалии" свою версию событий.

— Как я понимаю, история началась, когда мама одного из реабилитантов Наталья Фадеева приехала в центр за ребенком? Почему она приехала?

— Как она приехала и что ее к этому сподвигло, я не могу сказать. Я была очень озадачена этим поведением, так как в последнее время ее сын Даниил был готов к выписке. У мальчика была положительная динамика, он хотел остаться в центре волонтером. Его мама приехала в экзаменационный период (ОГЭ, ЕГЭ), все дети должны были в спокойном нормальном режиме готовиться и сдавать экзамены.

Наталья до этого предупреждала нас, что хочет провести этот период (месяц) вместе с сыном. Она хотела жить в гостинице, быть рядом с ним. Говорила, что, возможно, возьмет его к себе, и они за этот период смогут вместе пожить, понять, как дальше будут складываться их отношения. Даниил был к этому готов.

— Она предупреждала, что будет следить, но для вас ее приезд оказался внезапным?

— Да, она приехала внезапно. Мне позвонили, сказали, что она едет, и у нее истерика. Еще раз повторю, что я была этим озадачена. Она приехала ночью, и меня в это время в центре не было. Что там происходило, я знаю только со слов сотрудников. Все дети были в шоке, крик стоял на весь дом. Ее никак не возможно было остановить и успокоить. Даниил уговаривал ее, но это не помогло.

Наталья привезла с собой еще одну маму — Артема Л. Они приехали вдвоем. И Даниил, и Артем не ожидали этого.

— Кто с ними разговаривал?

— Директор центра на тот момент — Геннадий Попович. Я так поняла, что все вокруг были озадачены ее поведением. После этого Наталья обратилась в прокуратуру. В центре начались проверки. Представители органов приходили опрашивать сотрудников, осматривали центр. Детям было очень сложно находиться в такой обстановке. Стали приезжать родители, которых Фадеева, как я понимаю, ввела в панику. Даже пока она той ночью ехала в центр, она звонила родителям.

— Откуда у нее были номера? Родители общались между собой?

— Я не знаю, где она взяла список телефонов и имен родителей. У нас все происходит анонимно. Не каждый родитель был рад звонку среди ночи и словам, что нужно срочно ехать за ребенком. На некоторых родителей у нее получилось оказать воздействие.

— Как на маму Артема Л.?

— Его мама сразу приехала с Натальей. Так как их дети были здесь в одном центре, они подружились, общались. Мама Артема Л. также могла в любой момент позволить себе приехать в центр, пообщаться с сыном и персоналом.

— То есть, в ту ночь Наталья Фадеева забрала своего сына, а мама Артема Л. — своего?

— Да, они забрали детей и уехали. Писать расписки, что дети с этого момента под их опекой, они отказались. Многие родители, повторю еще раз, стали приезжать за своими детьми. Многие ребята были не готовы к возвращению домой и уезжали со слезами. Все дети в центре сложные, все их семейные истории неоднозначны. Они не просто так к нам попали.

— Расскажите, какие дети оказываться в подобных центрах.

— Мы сразу говорим родителям, что мы оказываем услуги социально-психологической помощи. Это не частная школа закрытого типа. Детям, которые здесь оказываются, не хватает внимания в семье, любви не покупной, а настоящей. Каждый родитель пытается в своем ребенке воплотить свои несбывшиеся мечты. Но от того, что взрослые много времени проводят на работе, по факту они не видят, что происходит с ребенком в подростковый период.

— Это дети с психологическими проблемами?

— Это дети с девиантным поведением, зависимостями. Зависимость вообще трактуется как уход от реальности. Когда человек не может справиться с ситуацией в реальности он уходит в зависимости, которые, как ему кажется, помогают расслабиться и не решать проблемы.

​— Речь о наркотиках, плохих компаниях?

— Наркотики, алкоголь, компьютер и другое. Сейчас существует более 80-ти наименований зависимостей. В основном это девиантное поведение: грубость, кто-то поднимает руку на родителей, неуправляемость, одержимость. Родители обращаются за помощью от безысходного положения.

На протяжении взросления родители просто пытались решить за ребенка все возможные сложности. В итоге они сталкиваются в подобными проблемами. В основном, большая часть родителей, которые обращаются за помощью, хотят, чтобы ребенок закончил хотя бы тот класс, в котором он должен учиться на данный момент.

— Вы знаете, какими детьми были те, кто дал показания против центра?

— Даниил, когда только приехал, был агрессивным, импульсивным, эмоциональным. По словам его мамы, если она говорила ему делать так, значит он должен был сделать. Рассказывать о его жизни или проблемах я не имею права. Могу отметить, что ситуации были разные. В центре он проявлял себя послушным, веселым, но в то же время не хотел соблюдать режим и правила дома, проявлял сопротивление.

Что его сподвигло в тот день расцарапать себе руки, я не могу сказать. Ему, конечно же, сразу оказали первую помощь, обработали руку, перевязали. На все вопросы он отвечал, что делает что-то из мести маме. Даже когда он рушил мебель, мы оповещали маму, а она говорила, что в этом весь Даниил.

​— Ребята давали показания и описывали акты жестокости со стороны персонала. По их словам, детей заставляли сидеть без движения, писать ночами, не давали спать, окунали в ледяную воду. Что это такое?

— Я сама не принимала участие в воспитательной части, у меня нет специального образования. Я выполняла только административные функции. Воспитательной работой занимался другой человек. Но я знаю точно, что это не практиковалось.

— Откуда тогда дети все это берут? Как я понимаю, о жестокости они сообщали даже через тайные записки.

— Я не могу это объяснить. Я об этом не слышала. У нас в центре такого точно не было.

— Кто работал над программой реабилитации?

— Уже существуют определенные разрешенные и утвержденные законодательно программы реабилитации. Мы работали по ним. Психолог работал с каждым ребенком индивидуально и всей группой.

— В своих показаниях дети говорили, что кого-то отправляли в другие реабилитационные центры, где помимо них были взрослые болеющие люди. Так называемая "Мотивация".

— Про "Мотивацию" написано в договоре. Где она находилась и куда детей отвозили, я не знаю.

​— То есть, такие случаи были? У вас есть пример договора?

— Договора нет. У нас изъяли все документы в следственном отделе.

— Говоря про "Мотивацию", детей все-таки куда-то перевозили?

— Я могу сказать, что "Мотивация" — это просто более строгий распорядок дня. Больше я не могу ничего сказать, потому что не знаю. К тем, кто нарушал правила дома, что-то применялось.

— Какие правила были в вашем доме?

— Существовал определенный распорядок дня. Там много параметров, различные группы, учеба. Были группы анализов чувств, лекции, групповые занятия с психологом, арт-терапии, экскурсионные выезды. Обучение проводилось индивидуально, приглашались учителя из школ, которые вели уроки, задавали домашнее задание, проводили контрольные.

— Мы знаем истории только двух детей. Конечно, помимо них есть десятки других. Почему, как вам кажется, они дали такие показания?

— Я не могу объяснить этого. Мне кажется, это давление взрослых. Даниил дал такие показания, а перед этим рассказывал всем, что очень хочет остаться в центре волонтером, хочет закончить курс. Для меня эта история стала шоком.

Мне непонятно, почему Татьяна с мамой дала показания против центра. Девочка успешно проходила реабилитацию. Меня лично удивили ее слова. Наверное, это связано с особыми обстоятельствами, в которых была ее мама. Она осталась должна центру, манипулировала семейным положением.

— Дети принимали какое медикаментозное лечение в центре?

— Нет, только психологическое восстановление. Обо всех действиях мы всегда говорили родителям. Если ребенка нужно было показать врачу, это обсуждалось с родителями в первую очередь.

— Вы знаете, что происходило с детьми ночью?

— Нет.

— Как вы набирали людей, которые работали с детьми?

— Я этим тоже не занималась. Набор вели те, кто имел непосредственное отношение к воспитательной работе.

— Но история для вас стала шоком?

— Да. Все наши благие намерения были опорочены.

​— Вы допускаете, что просто в силу своих обязанностей вы могли не знать всего?

— Нет.

— Вы уверены?

— Я уверена. Никто не мог причинить никакой ущерб ребенку.

— Неужели виной всему просто одна мама?

— Изначально все началось с ее подачи. Она говорила, что сотрет в порошок центр. Я так понимаю, у нее есть цель и она не успокоится пока не добьется ее любыми способами. Давление от нее происходит и днем, и ночью. Она в слух обозначала, что пользуется помощью детективов. Даже следственные органы были удивлены тем, что она знает каждый шаг каждого сотрудника.

— Зачем ей это?

— Не знаю.

— Что сейчас происходит с центром?

— Центр сейчас приостановил свою деятельность. Нас никто не закрывал, но продолжать работу было невозможно в силу обстоятельств. Дети, оставшиеся у нас, испытывали стресс от того, что приходили проверки, всех досматривали, опрашивали. Без разрешения родителей делать это не имели права. Помимо этого корреспонденты с телевидения вместе с Фадеевой приезжали и неоднократно атаковали центр со всех сторон. Дети не могли в спокойной обстановке вернуться с прогулки или выйти, на них оказывалось все возможное давление. Обстановка была очень нервозной. Мы решили огородить детей от этого.

— Вы попросили родителей забрать детей?

— Да. Все родители, которым было предложено забрать детей из-за сложившихся обстоятельств, спрашивали, когда центр возобновит работу. Они хотели, чтобы их дети продолжили выздоровление.

— Сейчас вы не являетесь руководителем центра?

— Да.

— Почему?

— В силу сложившихся обстоятельств. Я приняла решение самостоятельно покинуть должность.

— Что сейчас угрожает вам?

— Ведется уголовное следствие, было открыто дело.

— Вы помните статью?

— Нет. Чем это все завершится, я тоже не могу предполагать.

— Вас лично сейчас в чем-то обвиняют?

— Меня лично — нет. Я являюсь свидетелем.

— Вы знаете, кого вообще обвиняют?

— Нет. Дело только расследуется, ничего пока неизвестно. Сколько это продлится тоже неизвестно.

— Какие чувства вы испытываете сейчас?

— Я опустошена. Разрушилась вера в то, что мы делали для детей.

***
Об истории вокруг Центра психологической помощи подросткам "Символ жизни" в Казани наше издание рассказывало ранее.

"Меня посадили на стул и заставили сидеть молча, не двигаясь и глядя в одну точку, —​ ​ вспоминает бывший воспитанник Даниил Фадеев. — Это называлось "сидеть на острове". В туалет можно было отпроситься не более трех раз за день. Так я просидел неделю". Кроме этого, Даниила обливали ледяной водой, Татьяну заставили ходить с мусорными мешками на руках, Полину — приседать голой. Все эти подробности стали известны еще в июне, СКР проводит доследственную проверку, но уголовное дело еще не возбуждено. Потерпевшим — 13-16 лет.

Подписывайтесь на нас в Яндекс.Дзен. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.