Почти год назад "Idel.Реалии" съездили в глубь Башкортостана и пообщались c хранительницей башкирского традиционного ткачества ковров. Она — гордость района и одна из последних в республике, кто хранит древнее искусство. Ее ковры висят в домах местных чиновников и путешествуют по миру на выставках, пока их автор и хозяин делает мед на свой домашней пасеке и с сожалением рассказывает о том, что молодежь теперь не спешит перенимать опыт и секрет этого искусства.

***

Назия Ахметвалеева живет далеко от федеральной трассы, в глубине западной части Башкортостана, в деревне Курятмясово (баш. Курьятмас). До ее деревни не добраться на автобусе или поезде, надо ехать на машине от Белебея около часа. Это примерно 43 км.

Мы приехали к ней в начале лета, когда все вокруг ярко зеленое, а холмы, которых в этой части республики огромное множество, создают ощущение, что ты находишься на поле для гольфа с только что подстриженным газоном. Полуденный свет в отсутствие ветра полностью заполняет все пространство вокруг и делает и без того яркую траву и дом Назии еще насыщеннее.

Ее дом типичный для татар и башкир — деревянный и выкрашен в разные цвета. Она встречает нас радостно, хотя мы для нее совершенно незнакомые люди. Мы связались с ней за сутки до этого, телефон нашли в интернете, на сайте одного местного издания. Назия Ахметвалеева — известная в этих местах ткачиха ковров. Точнее была ей совсем недавно, но глаза уже не те и ей сложно заниматься любимым делом.

Сейчас она больше трудится по хозяйству, следит за домом и пчелами. Иногда к ней приезжают журналисты, и она рассказывает о своих достижениях: показывает грамоты и книги, где о ней написано, выкладывает свои ковры на пол, рассказывает про каждый из них. Единственное, что иногда нагоняет на нее грусть — это осознание того, что она почти единственная, кто в современном Башкортостане владеет этим древнем искусством — башкирским ковроткачеством.

— Раньше коврами устилали полы и стены, чтобы теплее было, а теперь для украшения используют. Один чиновник у меня такой ковер за корову купил. Корова стоила тогда дорого, поэтому хорошо продала, — смеется Назия. — А на сабантуе как-то сотня иностранцев приехала и все пришли смотреть на мои ковры, а потом все и скупили.

Назия стала заниматься коврами еще в молодости. Сначала по работе, потом — для души. Она любит занимать себя рукоделием. У нее дома много вещей, сделанных своими руками: вышитые наволочки, одеяла и пододеяльники, самодельные "сидушки" для табуреток.

Сейчас Назие Ахметвалеевой 83 года. Один глаз у нее уже давно не видит, но даже с одним, левым, она умудряется вот уже 50 лет создавать ковры, которые оценили не только в России.

***

Башкирские ковры бывают разными. Это могут быть яркие ковры с орнаментами в национальном стиле или с примитивным изображением животных, а могут быть пестрые паласы вовсе без рисунка. Ковры и паласы (баш. "килимы") делают в основном из шерсти. Обычно башкиры ткут несколько паласов в 50-60 см, а потом сшивают их в большие полотна.

Раньше такими коврами застилали лошадей и накрывали юрты. В самой юрте тоже все было из ковров — стены, пол и кровати. Если бы не ковры, то жилища кочевников-башкир больше походили бы на деревянный корпус без стен и потолка. Небольшими коврами укрывались, их же использовали как подушки. Жизнь башкир-кочевников была очень тесно связана с паласами.

Если паласы — это исконно башкирское, то вот фарсовые ковры — приобретенное. Считается, что башкиры освоили мастерство плетения таких ковров у русских мастериц, а потом стали приносить в них свои национальные орнаменты.

Интересно обратить внимание и на сами орнаменты в таких коврах и паласах. Использование орнаментов долгое время было единственной возможностью отразить что-то в изобразительном творчестве. Башкиры в большинстве своем мусульмане, а ислам накладывает свои ограничения на использование образов животных и человека. Поэтому на коврах почти нельзя встретить рисунок с животными. Однако в некоторых районах раньше использовали примитивные изображения.

Узоры и рисунки на традиционных башкирских коврах на первый взгляд могут показаться бессистемными, но это совсем не так. Главные элементы — центральный рисунок и кайма. Все изображения на ковре связаны между собой и несут определенный смысл. Как геометрический, так и криволинейно-растительный традиционный орнамент у башкир почти всегда симметричен — расположен пропорционально по обе стороны от середины центра. Центральная линия — это основа жизни.

Цвета очень важны в башкирских коврах. Красный — это цвет огня и тепла, желтый — изобилия и богатства, он же символизирует солнце, черный — цвет земли и плодородия, зеленый — свет вечной зелени, белый — чистоты помыслов и миролюбия, синий — неба и свободолюбия, а коричневый — старости и увядания.

Чаще всего на коврах можно встретить стилизованные изображения человека и животных, квадраты, ромбы, восьмиконечные розетки, х-образные фигуры.

***

Назия Ахметвалеева начала заниматься рукоделием в 13 лет. Ее учила бабушка. Она занималась ткачеством, но внучку к станку сразу не допустила. Сначала Назия училась вышивать, вязать и работать с кружевом, а в 18 доросла до станка. Но ковры ей все равно не доверили, первыми работами стали полотенца, а вот уже позже — ковры.

В 29 лет она вышла колоть дрова и один осколок прилетел прямо в глаз. Местный врач не сразу решил отправить девушку в Уфу к офтальмологу, а когда созрел, было поздно. Так Назия осталась без глаза.

​Когда Назия вышла на пенсию, ткачеством заниматься не перестала. Хотя дети, заботясь о ней, просят не работать больше трех часов в день. Сейчас она больше посвящает себя хозяйству и рукоделию, но участвовать в республиканских конкурсах не перестала и часто выигрывает в них. Зарплата для тех времен у Назии была хорошей — 35 рублей за квадратный метр работы. Жили с мужем они скромно, но было все — техника, сарай и новые вещи. Они растили четверых детей — двоих своих и двоих приемных.

***

У Назии уже нет ткацкого станка — она отдала его соседке, чтобы та перенимала опыт и ткала, но той запрещает этим заниматься муж. Он не считает это дело достойным, тем более, что у них несколько маленьких детей и нужны дополнительные руки для работы на земле. А жена занимается какой-то чушью — делает ковры, от которых, по его мнению, толка мало.

Их дом стоит в другой части поселка. Назия радостно соглашается нас проводить к соседке и выступить проводником в беседе с ней. Соседка нас понимает и отвечает нам по-башкирски, а дети разговаривают только на родном.

На их участке все в коричневых тонах от грязи и глины, как будто трава отказывается расти на этой земле. Соседка извиняется за бардак — у них идет ремонт в доме. Она просит сильно наклониться при входе, так как дверь осела и стала ниже обычного человеческого роста. Дверь ведет сразу на кухню, слева стоит печь, справа — вход в комнату. Там по периметру вывешены ковры. Их от ковров Назии отличает то, что они сделаны не так аккуратно. Слева и справа от двери — диваны, напротив — ткацкий станок, а в левом углу — стол со старым телевизором, на котором сложно разобрать, что происходит и какой вообще мультфильм идет. Но детям и это нравится, они торопятся у стола, периодически отбегая от матери.

Женщина занимается ткачеством в основном зимой, летом муж категорически против. За зиму она успевает сделать три-четыре ковра. Один ковер в месяц. Стиль у соседки тоже отличается: яркие цветы и абсолютно черный фон. "У каждого разный стиль, это всегда так", — объясняет Назия.

Соседка не покупает нитки — сама делает из шерсти коз и овец, а потом красит в разные цвета. Изготовление ниток занимает примерно месяц. Шерсть грязная, ее нужно очищать, потом прясть из нее нитки, потом долго кипятить с красителями.

— Корову надо еще смотреть, овечку смотреть. Самые… женщины в деревне живут, — рассказывает соседка, пытаясь вспомнить некоторые слова. — Суп готовить еще надо, лапшу делать, хлеб печь, носки вязать. Что только не нужно делать в деревне!

Посидев у соседки минут 20, мы предлагаем Назие подвезти ее, а потом отправляемся дальше — в Белебей.

***

Чтобы изготовить один ковер, нужно много времени и сил. "Ткани в магазине не те, одна синтетика", — приговаривает Назия. Поэтому их лучше готовить самим. А это значит, нужны козы и овцы. С одной овцы можно выручить до двух килограммов шерсти. Потом ее нужно очистить, подсушить и изготовить их нее нитки.

Дальше нитки красят: кипятят час в краске, добавляют уксус, соль и солярку. Потом нужно придумать эскиз будущего ковра, какие рисунки на нем будут, в каких цветах. И только после этого можно приступать к ткачеству.

Назия Ахметвалеева придумывает рисунки сама. Где-то что-то подглядит — на тюле, на картинках в магазине или журнале. А дальше стилизует под национальный мотив и ткет. Несколько недель работы и новый ковер готов.

Правда, теперь женщина их не продает — все в наследство внукам и детям.

***

Подъехав к ее яркому дому, мы начинаем прощаться и благодарить ее за то, что нашла для нас время. Она хмурится и спрашивает, не собираемся ли мы уехать, не попив чаю у нее дома. Отвечаем, что торопимся и не можем задерживаться — скоро автобус в Белебее и надо скорее туда ехать.

— Ничего не знаю. Чай обязательно нужно попить! — серьезно говорит Назия и, подталкивая нас, открывает ворота.

Спорить бесполезно. Через пять минут мы уже сидим у нее на кухне и едим гречку с говядиной и пьем чай с медом.

— У меня мед особенный — тут роща есть с редкими цветами, которые только тут растут! — рассказывает она. — Только вот старая я уже стала, сложно хозяйством заниматься.

То, что сейчас она почти не занимается ткачеством, Назию не сильно расстраивает. Дел в деревне много, всегда есть чем заняться, да и содержать большой дом с пасекой — дело не самое простое. Главное, говорит рукодельница, чтобы задор в человеке был, и дело спориться будет.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.