Революция 1917 года открыла огромное окно возможностей, в том числе, и позволила поднять вопрос о реализации давно назревших планов по строительству самоуправляемых мусульманских воинских соединений, объединенных в единую структуру. Так, к примеру, основную прослойку среди армейских офицеров-татар составляло национальное студенчество, имевшее низшие офицерские звания, но в то же время благодаря революции вкусившее, наконец, сладкий воздух свободы — это побуждало их брать судьбу нации в свои руки.
Большую роль в тех событиях сыграл Ильяс Алкин.
Ильяс Алкин был из семьи известных татарских дворян. Его отец адвокат Саид-Гирей Алкин был в свое время членом ЦК партии "Иттифак" и депутатом I созыва Госдумы. После революции 1905 года он был лишен возможности последующего избрания. Ильяс Алкин поступает в Петроградский Политехнический институт и прямо оттуда его призывают в артиллерийское училище — идёт Первая мировая война. В начале 1917-го Ильяс Алкин для прохождения службы был отправлен в Казань. Будучи человеком "левых" социалистических взглядов, он вступает в новую организацию "Мусульманский социалистический комитет", лидером которой являлся татарский революционер Мулланур Вахитов.
28 марта 1917 года на Казанском Мусульманском Военном Совете был рассмотрен доклад Ильяса Алкина с предложением создать во внутренних губерниях России Татарский Военный Округ, в котором служили бы солдаты-мусульмане (не только татары), всех входящих в него территорий
Здесь-то в среде таких же молодых воинов-татар и возникает идея о необходимости консолидации воинов-мусульман во имя отстаивания своих законных интересов. Уже в марте 1917 года делегаты от рот Казанского гарнизона приняли решение о создании Казанского Мусульманского Военного Комитета, во главе которого и встал Ильяс Алкин.
23 марта 1917 года этот Совет единогласно принял решение о необходимости создания мусульманских воинских частей и обратился с воззванием ко всем воинам-мусульманам. В тот же день была образована соответствующая комиссия. 28 марта 1917 года на Казанском Мусульманском Военном Совете был рассмотрен доклад Ильяса Алкина с предложением создать во внутренних губерниях России Татарский Военный Округ, в котором служили бы солдаты-мусульмане (не только татары), всех входящих в него территорий.
Общественный дискурс вокруг идеи создания мусульманских военных частей охватывает всё большую часть татарского общества. Так, 7 апреля 1917 года либеральная газета "Йолдыз" напечатала программную статью "Зачем нужны татарские полки?". В Татарском Военном Округе все чиновники, начиная с самых низших и кончая командующим округом, должны быть мусульманами. Все мусульмане России направляются "в части внутри Татарского Военного Округа". Любой офицер из татар "должен иметь возможность отправиться на службу в этот Военный Округ". Официальным языком Округа объявлялся татарский. Округ должен был объединить "войска всех родов" и военные учебные заведения.
В общероссийское пространство эта идеология вырывается во время работы I Всероссийского мусульманского съезда (май 1917 г., Москва).
Официальным языком Округа объявлялся татарский
По предложению Ильяса Алкина, съезд единогласно принял постановление о создании мусульманских войсковых частей. Для координации этой работы уже на всей территории страны создается Временный мусульманский военный совет из 12 человек. Ильяс Алкин был избран его руководителем. Первоначальным ядром для этой организации послужило неформальное объединение студентов-татар Петрограда "Татар учагы" ("Татарский очаг"), действовавшее еще до революции. Поэтому и неудивительно, что всё руководство Хәрби Шуро было представлено абсолютно новой порослью молодых пассионариев, для которых революция — это прежде всего свобода и право самим творить будущее своего народа. Права, которого у них в прежней царской России, обремененной классовыми, национальными и религиозными ограничениями, абсолютно не было. Ильясу Алкину к примеру на тот момент был всего 21 год.
После окончания съезда Временный мусульманский военный совет выехал в Казань, где и развернулась его дальнейшая работа по созданию мусульманских воинских формирований. Критикуя столичные газеты в игнорировании ими мусульманского движения и создания информационного вакуума вокруг деятельности национальных организаций, Мусульманский Военный Совет открывает свои собственные СМИ — газету "Безнең тавыш" ("Наш голос") и "Известия Всероссийского мусульманского военного шуро".
Претворение в жизнь такого амбициозного проекта по созданию национальной армии неизбежно изменило бы отношения между центральным властями в лице Временного Правительства и мусульманским населением. Ведь теперь мусульмане приобрели бы военно-политическую субъектность во внутрироссийских отношениях.
Временное правительство в Петрограде и офицеры на местах резко противились идее формирования мусульманских воинских соединений
Временное правительство, поставившее на курс "продолжения войны до победного конца", было кровно заинтересовано в надежной поддержке армии, которой у них уже к середине 1917 года практически не было. Воинские формирования разлагались на глазах и теряли свою боеспособность на фоне крайней непопулярности войны в глазах простых солдат и отказа Временного Правительства от своих первоначальных обещаний немедленного мира. На этом фоне, казалось, было логично, что центральные власти кровно заинтересованы в установлении союзнических отношений с зарождавшимся мусульманским военным движением. Временному Правительству нужна была лояльность, которую могли предоставить солдаты-мусульмане, в обмен на поддержку их стремления к строительству автономии (как национально-культурной, так и территориальной). Но Временное правительство в Петрограде и офицеры на местах резко противились идее формирования мусульманских воинских соединений. И даже более того — всякой самоорганизации воинов-мусульман.
Особенно ярко это проявилось во время проведения исторически важного II Всероссийского мусульманского съезда, проходившего в июле 1917 года в Казани. Этот съезд проходил совместно с I Всероссийским съездом воинов-мусульман (17-26 июля). Узнав об этом, глава Временного Правительства Керенский наложил 2 июля запрет на его проведение, поэтому многие делегаты явились на съезд с большим опозданием. В Казань к его началу успели съехаться чуть более 200 человек, тем не менее было решено не менять планы и провести съезд явочным путем, т.е. не дожидаясь разрешения со стороны центральных властей.
В ответ на запрет съезда Александру Керенскому за подписью Ильяса Алкина отправляется телеграмма с предупреждением о негативных последствиях подобной политики Временного Правительства: "Мусульмане всегда шли рука об руку с русским народом, и ответственность за разрыв ляжет на военного министра". Этот конфликт стал известен всей стране.
Нам нужны национальные полки для того, чтобы на наши национальные завоевания никто не покушался
Съезд избрал постоянно действующий совет — Всероссийский мусульманский Военный Совет (Хәрби Шуро) во главе с И.Алкиным. Мусульманские военные части должны были стать помимо всего прочего гарантией реализации права мусульманских народов на свое самоопределение. В своем выступлении на съезде Ильяс Алкин говорил: "Нам нужны национальные полки для того, чтобы на наши национальные завоевания никто не покушался, нам нужны эти полки, чтобы дать возможность нашей нации осуществить свои национальные чаяния".
Фактически же цель была поставлена более чем четко — если новая власть будет тянуть и не пойдет навстречу, то военные части будут создаваться явочным путем. Хотя тут же стоит упомянуть, что Хәрби Шуро не шел сознательно на обострение ситуации и пытался всеми способами легитимизировать мусульманские военные части, без прямого военного столкновения. Хаос не был нужен никому.
Наконец, 2 августа, уже после военного съезда, в Москву выехала делегация от Хәрби Шуро (Ильяс Алкин, И.Кугушев, Усман Токумбетов) От ВМС были С.Мамлеев, У.Ходжаев и Шагиахметов. Дело в том, что 31 июля Временное правительство созвало в Москве Государственное совещание с целью, как они тогда это называли, "наведения порядка в стране". Катализатором здесь послужило июльское восстание в Петрограде. И в течение нескольких дней эта делегация пыталась добиться встречи с А.Керенским, попутно подготовив для него 3 аналитических записки.
В первой записке говорилось о недостаточном уровне владения русским языком солдатами-мусульманами, а также о том, что пребывание мусульман в армии создавало большие проблемы в исполнении ими религиозных предписаний, что было источником постоянной напряженности. Поэтому назрела необходимость скорейшего создания отдельных мусульманских воинских частей. Вторая записка констатировала тяжелое положение мусульман в Туркестане, где они были лишены вообще каких-либо возможностей для участия в краевом и местном самоуправлении. Третья — положению мусульман Кавказа.
Керенский, учитывая свое негативное отношение к Хәрби Шуро, не принял делегацию. Их принял его заместитель Николай Некрасов, который опять-таки уклонился от четкого ответа на поставленные вопросы, указав, что для окончательного их решения необходимо дождаться вердикта Государственного Совещания. Такое пренебрежение интересами 30-миллионного мусульманского населения страны очень сильно задело членов делегации, т.к. ясно показало, что Временное Правительство ни смотря ни на что, не собирается учитывать интересы мусульман.
Тем не менее, работа по созданию местных структур Хәрби Шуро продолжалась. 22 августа в Екатеринбурге начал свою работу I съезд воинов-мусульман Урала. Участвовало 50 делегатов. Руководил съездом Сахиб Саид-Галиев (будущий глава Татарстана и Крымской республики), осудивший действия правительства по подавлению июльского восстания в Петрограде. Он высказался против продолжения войны до победного конца.
Созданный явочным порядком 7 августа в Ташкенте Мусульманский Военный комитет 26 августа открыл Туркестанский краевой мусульманский военный съезд, который вскоре был разогнан местными властями.
К тому времени уже наладилась некоторая координация между народами бывшей Российской империи, боровшимися за свое национальное самоопределение
Тогда же в августе представители нескольких национальных войсковых организаций (украинцев, мусульман, поляков, латышей, литовцев и эстонцев) в обращении к Керенскому потребовали решить, наконец, вопрос о праве национальностей на свои организации внутри армии. Этот факт показывает, что к тому времени уже наладилась некоторая координация между народами бывшей Российской империи, боровшимися за свое национальное самоопределение.
Большую роль в дальнейшей судьбе Хәрби Шуро и его положении сыграл Корниловский мятеж. Как известно, генерал Лавр Корнилов при своем продвижении к Петрограду главной своей опорой считал Кавказскую туземную конную дивизию (КТКД), с которой он смог провести несколько успешных военных операций на фронте летом 1917 года. Эта дивизия в количестве 6 конных полков (24 сотни) перевозилась под Петроград на 36 эшелонах. 21 августа Корнилов реорганизовал эту дивизию в корпус.
Узнав об этом, Исполнительный комитет Милли Шуро (председатель Ахмед Цаликов) и Хәрби Шуро предложил ЦИКу Советов рабочих и солдатских депутатов отправить своих представителей навстречу "туземным войскам" для привлечения их на сторону революции. Причины вмешательства Хәрби Шуро в эти события более чем понятны — Корнилов шел смещать Временное Правительство под предлогом "наведения порядка" (а значит, ликвидации всех демократических завоеваний революции) и установления своей личной военной диктатуры. Военная диктатура ничего хорошего для нерусских народов не предвещала: помимо ликвидации демократических органов самоуправления она неизбежно ликвидировала бы все их чаяния на национальное самоопределение.
28 августа Хәрби Шуро объявило выступление Корнилова контрреволюционным и преступным
27 августа заместитель председателя Хәрби Шуро Усман Токумбетов предложил Борису Савинкову (управляющему военным министерством) направить особую делегацию. Керенский и Савинков вскоре согласились и наделили их официальными полномочиями. Ильясу Алкину же 27 августа было присвоено звание подпоручика. 28 августа Хәрби Шуро объявило выступление Корнилова контрреволюционным и преступным. В тот же день из Петрограда выехала спецкомиссия на пароходе (Ахмед Цаликов, Усман Токумбетов, член Хәрби Шуро Сулейман Кугушев, представитель Союза горцев Аймик Намитоков). Первые переговоры, состоявшиеся между ж\д станциями Сусанино и Семрино, не привели к результатам. От корниловцев прибыли несколько русских офицеров в сопровождении конных ингушей. Представители мусульманской делегации заявили, что вовлечение горцев в этот конфликт недопустимо. В ответ офицеры заявили, что Временное Правительство, "распродает Россию оптом и в розницу", и они идут разогнать правительство, и "что единственный спаситель России — Корнилов". Войти в непосредственный контакт с сопровождавшими конными горцами не удалось. Они, ввиду плохого знания русского языка и, самое главное, политической обстановки в стране, вообще не понимали, о чем идет речь на переговорах. А офицеры не позволили вести с ними переговоры напрямую.
Как писал потом в своих воспоминаниях Павел Милюков (лидер кадетской партии и министр Временного Правительства), в столицу из Туземной дивизии в эти дни телеграфировали вот такие послания: "Контрреволюционных замыслов они не питают, идут на Петроград для защиты революции и страны от ВП. Генерал Корнилов — единственный революционный вождь, способный вывести страну и революцию из того тяжелого состояния, в котором она ныне находится". Поэтому и неудивительно, что кавказцы абсолютно не понимали истинных замыслов своего похода на Петроград.
Конные полки направились к Павловску. До столицы оставалось каких-то 32 км. 29 августа делегации тайными путями удалось переговорить с командирами ингушского и черкесского полка. Тогда же Ильяс Алкин от имени Хәрби Шуро выслал телеграмму-заявление: "Действующая армия. Туземная дивизия. Татарский полк. Полковнику Арацхану Хаджи Мурату: "Вошуро (Военное Шуро) приказывает всем мусульманским войскам туземной дивизии встать в ряды революционной армии в защиту Временного Правительства от контрреволюционеров. Если с получением этого приказа воины-мусульмане останутся в рядах бунтовщиков, они будут изменниками Родины, и против них шуро примет всевозможные меры вплоть до столкновения мусульман с мусульманами".
Члены Хәрби Шуро призывали не проливать кровь мусульман ради личных амбиций русских офицеров
Члены делегации объяснили истинные цели их продвижения к столице страны, и что приход к власти Корнилова окончательно погубит все завоевания революции. Также члены Хәрби Шуро призывали их не проливать кровь мусульман ради личных амбиций русских офицеров. И как свидетельствовал затем командир черкесского полка К.-Г. Султан, после этих переговоров их полковой комитет принял решение остановить свое движение к столице. Аналогичным образом поступили и другие части "Туземной дивизии". Стало ясно, что Туземный корпус не желает вмешиваться и остается на стороне Временного Правительства. Вскоре они с радостью приняли предложение Петрограда отправиться в долгожданный отпуск на Кавказ.
Туземная дивизия была главной ударной силой Корнилова, его надеждой и опорой. И как мы видим, большинство кавказцев, будучи слепым орудием в руках у мятежного армейского генерала, могли вполне свергнуть не только Временное Правительство, но и уничтожить этим плоды февральской революции. После того, как Хәрби Шуро сыграло большую роль в дезорганизации и подавлении Корниловского мятежа и спасении революции, Временное Правительство, а также новый военный министр Александр Верховский согласились, наконец, на признание мусульманских военных комитетов, сформированных как в тыловых, так и во фронтовых частях. Также Хәрби Шуро на встрече с министром было разрешено создание национальных воинских частей — путем выделения солдат и офицеров мусульман из действующих частей. Помимо этого, 3 октября согласно приказу Верховского было принято решение о создании трех запасных мусульманских полков в Уфе (144-й), Казани (95-й) и Симферополе (32-й), а в дальнейшем и в других городах. По решению Генштаба в дальнейшем они предназначались для немедленной отправки на фронт.
Помимо мусульманских создавались и иные "национализированные" части. Всего было мусульманизировано 8 пехотных и стрелковых дивизий и один конный полк. Мусульманские части составили 16% от всех "национализированных пехотных и стрелковых дивизий и 20% всех конных частей".
Было принято решение о создании трех запасных мусульманских полков в Уфе, Казани и Симферополе
Таким образом Хәрби Шуро вышло из полуподпольного положения.
Разумеется, не все были согласны на выделение национализированных частей. Хәрби Шуро приходилось долго и упорно бороться за реализацию своих требований. Очень часто были случаи прямого саботажа этого решения, помимо всего прочего происходили кулуарные аппаратные интриги. Так, к примеру, Временное Правительство разрешило создание мусульманских 77-й, 75-й и 13-й дивизий, но главнокомандующий и глава того же Временного Правительства Керенский предоставлял для этого только одну дивизию. Но в то же время военная верхушка прекрасно понимала, что теперь им просто некуда деваться, т.к. русская армия в массе своей разлагалась и потеряла свою боеспособность. Национализированные соединения, в том числе, и мусульманские — были теперь их единственной надеждой. Генерал Владимимр Марушевский (начальник Генштаба) требовал скорейшего определения дивизий для мусульманизации, т.к. промедление, по его словам, вызывало раздражение солдат-мусульман и могло привести к осложнениям. Марушевский ссылался на положительный опыт Туземной дивизии, где мусульмане разных национальностей прекрасно уживались между собой, став ко всему прочему самой боеспособной войсковой единицей на всем фронте.
На упреки с мест, пугавших возможным сепаратизмом, военный министр Верховский ответил более чем лаконично: "Если мы не будем доверять народам России, то нечего и пытаться спасти Россию. Только в единении всех и в вере во всех населяющих Россию народов спасение нашей родины".
Продолжение читайте здесь.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
