"До Марий Эл в Москве по-прежнему нет дела"

Первый президент Марий Эл рассказал о своём бурном правлении, многолетнем изгнании из политики и нынешней работе председателем местной Общественной палаты.

— Владислав Максимович, как началась ваша политическая карьера?

— Я начал работать инженером в управлении сельского хозяйства в Параньге. Там был активным участником художественной самодеятельности — пел, плясал, участвовал в пьесах. Меня заметили и бросили на укрепление местного райкома комсомола. Я согласился без возражений — слово партии для нашего поколения было законом.

— В 1990 году вас избрали председателем Верховного Совета Марий Эл вместо Григория Посибеева. Он был первым секретарём Марийского обкома КПСС. Тогда было принято совмещение должностей первого секретаря обкома и председателя областного Совета. Почему же Посибеев ушёл в отставку, а на его место избрали вас?

— Посибеев мне сказал, что руководить Верховным Советом Марий Эл не может, ему хватает забот на посту первого секретаря обкома. Он сам меня рекомендовал на пост Главы Верховного Совета, ещё до ухода перепоручил мне свои функции. Я тогда готовил все заседания Верховного Совета Марий Эл.

2500 РУБЛЕЙ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ЗАРПЛАТЫ

— После августовских событий 1991 года КПСС была запрещена, и в Марий Эл образовался вакуум власти. Расскажите о выборах главы Марий Эл 1991 года. Вы тогда считались кандидатом номенклатуры, а ваш соперник, научный сотрудник Марийского института языка, литературы и истории (МарНИИ) Александр Казимов — кандидатом демократов. Почему вы тогда победили?

— Я дружил с драматургом Николаем Рыбаковым. Он мне в 1991 году сказал, что пишет книгу о том, как в Марий Эл когда-нибудь будет президент. Я подхватил эту идею, довёл её до законопроекта и продавил его принятие в Верховном Совете. Ещё я ориентировался на опыт Татарстана, где к 1991 году уже был Президент.

Казимов — малосерьёзный человек. Его дальнейшая судьба (Казимов стал директором МарНИИ в годы правления в Марий Эл Леонида Маркелова) показала, что никакой он не демократ.

Моя программа была проста — служить людям. Золотые горы не обещал. Я вырос без погибшего на фронте отца. Мать — инвалид. С детских лет работал в поле, в восьмом классе школы строил себе дом. К тому времени я был широко известен в республике по своей предыдущей работе. Люди видели, что я работящий, не предаю друзей, не выпендриваюсь, на меня можно опереться. Не ставлю крест на человеке, если он алкоголик или судим.

— Правда ли, что в 1991 вы завлекали избирателей на избирательные участки продажей там сигарет, что было привлекательно для избирателей в условиях табачного дефицита?

— Сигареты на участках с целью завлечения избирателей продавал тогдашний председатель исполкома Совета народных депутатов Йошкар-Олы Юрий Минаков. Я не имел к этому отношения. Никто тогда не задавался вопросом, законна ли была эта практика. Не понимаю, на чём основаны выводы, что я тогда победил из-за этих сигарет.

— Вы выступали за переход к рыночным отношениям. Ожидали, во что эти отношения выльются при вашем правлении?

— Это была катастрофа. 27 декабря 1991 года я принял присягу. 2 января 1992 г. собрал ещё не сформированное правительство, и заявил: "Наша задача состоит в том, чтобы спасти республику". Надо было продумать, чтобы работали предприятия, колхозы, ходил транспорт. И мы справились с этими задачами.

В моё правление было приватизировано лишь одно местное предприятие — Марийский механический завод. Через два месяца после приватизации я пришёл туда. Уже вынесли все станки, директор завода Владимир Комелин пьяный. После этого я заявил: "Чтобы чужая сволочь у нас больше ничего не покупала!" По этой теме мы не сошлись с Анатолием Чубайсом — он хотел, чтобы я приватизировал все местные госпредприятия: Марийский машиностроительный завод (ММЗ) и другие. Я прямо ему так и сказал: "Пошёл ты на х..!". Он вышел из-за стола и хотел броситься на меня, но я занял боевую боксёрскую стойку, и Чубайс от меня отступил. Из-за моей ругани Чубайс не хотел мне давать мне провести газ в Параньге, Сернуре и Мари-Туреке. Я сказал: если вы не дадите туда газ, то мы перекроем федеральные газопроводы! Газ дали. Благодаря мне тот же ММЗ продолжил работать. Я продал в США одну деталь от С-300, чтобы получить доллары, в которых завод тогда сильно нуждался. Пробил это решение у Ельцина.

— Как вы ответите на обвинения, что при вас были чудовищные долги по зарплатам и пенсиям?

— Это вина исключительно федерального центра, не дававшего денег республике. Но даже при этом долг республики был тогда всего лишь 15% от бюджета. У меня был свой человек в Минфине России — заместитель министра Владимир Щедров, ранее работавший в Марий Эл. Иногда у него что-то удавалось выбить. В гиперинфляции в Марий Эл в те годы также виновата только Москва.

— Как вы относитесь к митингам пенсионеров в 1990-е против вас?

— Митинги устраивали Глава администрации Медведевского района Марий Эл Вячеслав Кислицын (в 1997-2001 – Президент Марий Эл) с правозащитником Вячеславом Пайдоверовым (погиб в автокатастрофе в 2001 году, некоторые друзья Пайдоверова утверждают, что его убили). Они давали пенсионерам по бутылке водки за участие в них. Выплата пенсий зависела не от меня, а от Пенсионного фонда России, а он денег не давал.

— Вы получали 2500 рублей на посту президента Марий Эл. На эти деньги можно было жить?

— Нельзя. Жил на зарплату жены, которая работала начальником отдела кадров в Министерстве финансов. Ходил в одной зелёной куртке.

— Вас обвиняли в коррупции в связи с преференциями коммерческим банкам "Сото" и "Аяр" (банки обанкротились в 1996 году, большинство вкладов в них не были возвращены вкладчикам). Что вы на это ответите?

— Я не мог поддерживать эти банки, так как ко мне они не имели отношения. Эти банки были связаны с ММЗ и пали жертвой проблем завода. Их деньги ушли на зарплаты сотрудникам ММЗ.

— Вы по-прежнему считаете, что в Марий Эл есть нефть?

— Её нашли на границе Волжского и Моркинского районов Марий Эл. Просчитали, что в этом районе залегает 34 с половиной миллиона тонн нефти. Мне профессор сказал: бурите скважины в посёлке Ляжинск Параньгинского района. После меня при Кислицыне и Маркелове бурили вокруг да около этого места и не находили нефти. Сейчас, надеюсь, начнут бурить, где надо.

Там надо было строить нефтеперерабатывающий завод, трубу, которая будет закачивать нефть в трубопровод "Дружба", железную дорогу, хорошую автодорогу, чтобы вести цистерны. Деньги на всё это нужно было выбивать у Москвы. Министр топлива и энергетики Юрий Шафраник, услышав моё предложение, что будущий завод будет перерабатывать 500 тысяч тонн нефти в год, сказал, что это будет слишком мало, и денег не дал. Тогда я через голову Шафраника обратился к Черномырдину. Тот мне разрешил и дал денег. Мы нашли инвесторов, до недавних пор владевших этим заводом — Алексея Милеева, Николая Хватова, Сергея Корендовича, Артура Перепелкина. Они взяли кредит под наши гарантии, я заложил Дом Быта (торговый центр в Йошкар-Оле) и гостиницу "Советская". Агрегат для завода привезли из Гонконга.

РОДНЫЕ БАНДИТЫ

— Как вы ответите на обвинения, что при вас был всплеск преступности?

— Бандиты появились после меня. У меня, когда я был президентом, не было охраны! Хотя был случай, когда мне пожаловался местный бандит, что на него наезжает бандит казанский. Я решил его защитить — свой же, родной! На стрелке одного убили, другого ранили. Больше казанские бандиты сюда не приезжали.

— Расскажите о людях, с которыми вы работали, когда были президентом?

— У меня была сильная команда. Я всю жизнь подчинялся дисциплине, сам люблю таких людей. Предлагаю человеку два раза, третий раз не предлагаю. С работы снимал только за пьянство после третьего случая появления на работе пьяным. За пьянство уволил своего первого заместителя Юрия Смирнова. Ивана Хлебникова я воспитывал: он был лучшим министром сельского хозяйства, так что увольнять его за пьянство было нельзя. Я рекомендовал Хлебникова сейчас первым замминистра сельского хозяйства, но нынешний министр Юрий Сыдыганов отказался, так как понимает, что Хлебников его задавит.

— Вы стали выстраивать вертикаль власти под себя, назначали глав районов Марий Эл. Почему вы считали это правильным?

— На деле главой района и сейчас без одобрения главы Марий Эл никого не назначают. У человека во главе района всё равно почти нет своих денег, и он неизбежно будет воровать. Пока нужно назначать глав районов, чтобы был хоть какой-то порядок.

— В годы вашего правления вы хотели выдерживать соотношение национальностей среди населения и в составе правительства. Какая была пропорция?

— Из 99 человек моего аппарата было 47 русских, 47 марийцев и пять человек других национальностей. Марийская национальная общественная организация "Марий Ушем" предъявляла ко мне претензии: почему у тебя в правительстве горных марийцев на два больше, чем луговых? "Марий Ушем" тогда под влиянием эстонцев впал в неадекватность.

Сейчас нужно вернуть практику выдерживания соотношения национальностей в правительстве. Меня возмутило, что на концерте в честь инаугурации нового главы Марий Эл Александра Евстифеева не было ни одного марийского номера: мол, исполнитель заболел. Я сказал организатору концерта художественному руководителю Марийского театра оперы и балета Константину Иванову: "Вы это на ходу придумали?" Не надо давать пищу для межнациональных разногласий.

​— При вас готовился договор о разграничении полномочий между Москвой и Марий Эл. В 2000-е годы этот договор разорвали. Как вы считаете, он нужен?

— Это был плохой договор. Марий Эл не принадлежало ничего: леса, реки и земли остались федеральными. У республики не было мотивации за всем этим ухаживать. Нужно заключить такой договор о разграничении полномочий с Москвой, где Марий Эл распоряжалась бы весомой собственностью.

— Правда ли, что при вас в Марий Эл лечились чеченские боевики?

— Это было уже при Кислицыне. Я предлагал Ельцину выслать всех марийских чеченцев в Чечню, но согласия на это не получил. При этом я в лицо сказал Ельцину, что осуждаю его за войну в Чечне: со своим народом не воюют! Поэтому не получил от Ельцина ни одного ордена или медали. Я уважаю все народы. На днях мне звонили два чеченца с вопросом: нельзя ли получить у вас колхоз? Я предложил им брошенный колхоз в Звенигово.

— Расскажите о том, как вы баллотировались на выборах 1996 года. Почему вы проиграли?

— В 1996 году Чубайс мне отомстил. Он не дал республике денег в это тяжёлое время, что подкосило мои позиции. Чубайс как глава Администрации Президента в этот период вёл совещания, посвящённые бюджетным трансфертам в регионе. Марий Эл он не выделил ни копейки.

Я специально проиграл. Иначе бы я умер в кресле — это сказали моей маме. Почему тогда я баллотировался на тех выборах? Меня толкала моя команда, которая хотела остаться у власти. Однако Щедров и Хлебников от меня отошли. Они мне прямо так и сказали: "Ты не давал нам воровать!".

Был скандал с несостоявшимся переносом президентских выборов в 1996 году. По Конституции Марий Эл её президент должен был обязательно знать марийский язык, но его знали не все кандидаты на этих выборах. Этот вопрос поднял Леонид Маркелов в Государственной Думе. Она перенаправила его в Конституционный Суд в Москве, куда я и поехал за разъяснениями. Там судья Валерий Зорькин мне сказал, что на рассмотрение этого вопроса нужно время. На вопрос, что до рассмотрения этого вопроса нужно делать с выборами, Зорькин посоветовал их перенести. Я так и сделал. Девчата с телевидения плакали, отговаривали меня, но я был непреклонен, так как дал клятву соблюдать Конституцию Марий Эл.

Когда мне после говорили, что я нарушил Конституцию России, я возразил, что клялся только на Конституции Марий Эл. Против меня завели уголовное дело. В итоге выборы состоялись в первоначально обозначенные сроки.

После выборов меня вызвали на допрос в местную прокуратуру. Догадавшись, что меня арестуют, я отказался. Мне ответили, что тогда меня будут вызывать в Москву. Вечером того же дня мне пришла повестка явиться в Генеральную Прокуратуру в Москву к 11 часам утра завтрашнего дня — уже после того, как московский поезд из Йошкар-Олы ушёл. Видимо, хотели добиться моей неявки на допрос и за это арестовать. Я сам на машине за ночь приехал в Москву. Дело вскоре было закрыто. Зорькин дал показания в мою пользу.

— Вы бы сейчас что-то сделали иначе на посту президента Марий Эл?

— Я бы лучше воспитывал кадры. В своё правление основал Институт государственной службы и управления при президенте Республики Марий Эл. После меня его развалили (по распоряжению Вячеслава Кислицына студенты Института были переведены в Марийский государственный политехнический университет). Занялся воспитанием кадров сейчас. Те, кто приехал с Евстифеевым в Марий Эл, рано или поздно уедут. Будет местный кадровый резерв, обучать который мы будем в Общественно-политическом центре. На каждое место в государственном аппарате должно быть по три достойных кандидата. Нужно возить студентов по миру. В своё время я возил своих сотрудников, которые ничего, кроме навоза, в своей жизни не видели, в Италию. У них был культурный шок.

В ОПАЛЕ

— Вы говорили, что после вашего поражения на выборах 1996 году вам не давали работать в республике. В чём это выражалось?

— Мне много где предлагали работу, но после консультаций с Кислицыным отзывали свои предложения. Я пытался с ним поговорить, но он не отвечал на звонки. Была депрессия. Начал выпивать. К счастью, в один момент сказал себе "хватит!" Меня песня спасла — петь я люблю с юности! Многие знакомые в эти годы перестали со мной общаться. Боялись даже здороваться — что их сфотографировали бы, а фотографии показали Маркелову! Министр финансов Марий Эл в 1998-2012 гг. Евгений Рыжаков мимо меня пробегал — сейчас опять здоровается. Даже дети не звонили. Я на них не обижаюсь — они обычные люди.

— Какого вам было работать охранником после работы президентом Марий Эл?

— Чувствовал себя комфортно: я человек простой, и власть меня не испортила. Один раз мне дали заслуженный втык за то, что пропустил в охраняемое здание милиционера.

— Правда ли, что вы дали слово Кислицыну и Маркелову не выступать против них в печати?

— Неправда. Не критиковал я их публично, потому что местным СМИ запрещено было разговаривать со мной. Если бы я что-нибудь сказал, это ударило бы по сыну Олегу на работе.

КОМАНДА ЕВСТИФЕЕВА ПРАЗДНУЕТ, А НЕ РАБОТАЕТ

— Почему вас выдвинули в Общественную палату? Были колебания, идти ли на эту работу в вашем возрасте?

— Не было. Я хорошо себя чувствую — бегаю каждое утро шесть километров.

— Вы были выдвинуты в Общественную палату "Марий Ушемом", хотя вы обвиняли эту организацию в избыточных притязаниях на власть в 1990-е. Как так получилось?

— А больше не от кого было! Администрация Евстифеева предложила "Марий Ушему" выдвинуть меня, и "Марий Ушем" согласился. Мне некомфортно представлять в Общественной палате эту организацию, хотя я её уважаю.

— Расскажите подробнее, какие инициативы вы выдвинули на своём новом посту?

— Много инициатив по инвалидам, по экологии, по ценам на электроэнергию. Все вопросы решают комиссии Общественной палаты. Надо развивать северо-восток республики, заниматься там земледелием, молоком, откормом скота. Создадим там ассоциацию фермерских хозяйств. Евстифеев подхватил эту идею, Министерство сельского хозяйства приняло соответствующую программу.

В республике раньше все заводы были основаны на радиотехнике. У нас было 35 тысяч радиоспециалистов! Наших выпускников надо приглашать в республику и загружать работой. Нужно создавать новые площадки в регионах — там должны быть электроэнергия, дорога, газ, вода, приглашать инвесторов. Сейчас есть два предложения из Москвы по инвестициям в Марий Эл на два с половиной и четыре миллиарда. Итальянцы хотят строить завод по производству шприцов. Второе предложение — по порошковой металлургии. Но в этих проектах проблема с электроэнергией! Надо возвращать домой наших предпринимателей, которые из-за высокой стоимости электроэнергии делают бизнес вне Марий Эл. Насчёт снижения стоимости электроэнергии в Марий Эл хочу поговорить с Путиным. На каком-нибудь мероприятии я не постесняюсь и подойду к нему. Я даже к Ельцину в своё время в кабинет заходил без разрешения, и Ельцин никогда мне ни в чём не отказывал. Гайдар меня поддержал, когда были планы поднять уровень Волги. Его не стали повышать.

Ко мне обращаются с советами по поводу назначений в органы власти. Обычно с моими советами соглашаются.

— Два года назад вы говорили, что Москве до Марий Эл нет дела. Вы по-прежнему так думаете? С назначением Евстифеева ситуация не поменялась?

— Не поменялась. Будем надеяться, что изменится. Народу пока Евстифеев нравится, но это отношение может быстро измениться. Жизнь в Марий Эл стоит. Команда Евстифеева пока ещё празднует, а не работает. А впереди зима! Хочу поговорить с Евстифеевым на эту тему.

— Как вы относитесь к пришествию выходцев из других регионов в Марий Эл вместе с командой Евстифеева?

— Плохо. Непонятно, чем девушки — помощницы Евстифеева в Апелляционном суде в Москве могут быть полезны в управлении экономикой Марий Эл. Кроме судов они ничего в жизни не видели. В Марий Эл им нужны только квартиры. Первый зам Евстифеева Сергей Сметанин — вышибала (так на жаргоне называют людей, специализирующихся на выбивании долгов). У него нет опыта экономической деятельности.

— В своё время вы выступали против того, чтобы в Совете Федерации Марий Эл представляли московские политики. Что сейчас вы думаете на этот счёт?

— К Константину Косачёву я отношусь хорошо, к Наталии Дементьевой — плохо. Косачёв — уважаемый международный человек, вдруг он кого из Марий Эл продвинет в Москве. Можно простить, что он родом не из Марий Эл. А вот пользы от Дементьевой я не вижу.

— Когда ситуация в Марий Эл была тяжелее — при вашем правлении или сейчас?

— При мне было ещё хуже — за баррель нефти давали девять долларов. Сын Олег возглавляет "Норвик банк". Его банку должен бюджет Марий Эл. Олега вызывал к себе Евстифеев и попросил об отсрочке платежа в связи с тяжёлым состоянием бюджета республики. Сын пошёл Евстифееву навстречу.

— Ваши дальнейшие планы?

— Помогать республике! Соседи мне говорят: "Ни в коем случае не уходи на покой! Кроме тебя помогать республике некому!" Готов выслушать любого человека с любым вопросом и помочь ему. Я осуществляю власть между народом и властью. Также пишу книгу воспоминаний.

СПРАВКА

Владислав Зотин родился 22 мая 1942 года в селе Килемары Марийской АССР. По национальности мариец. Отец работал редактором Килемарской районной газеты, осенью 1943 года погиб на фронте в Белоруссии. Мать — учительница сельской школы. Детство прошло в деревне Янькино Горномарийского района. С 1991 года по январь 1997 года — президент—Глава Правительства Марийской ССР (с 12 января 1993 года — Республики Марий Эл). С 1996 года являлся членом Совета Федерации по должности, был членом Комитета по вопросам безопасности и обороны.

После 1997 года работал на разных работах, вплоть до того, что был охранником в Москве. Жил в деревне Янькино. Его имя редко упоминалось в СМИ.

4 июля 2017 Глава Марий Эл Александр Евстифеев подписал указ об утверждении Владислава Зотина членом Общественной палаты Республики Марий Эл.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.