За последние полторы недели в двух регионах Поволжья — Татарстане и Чувашии — местные суды приговорили врачей к ограничению свободы за смерть пациентов. Что это за вид наказания, как часто он применяется и почему ограничение свободы в реальности наказанием не является, "Idel.Реалии" рассказала руководитель Забайкальского правозащитного центра Анастасия Коптеева.

31 июля Нурлатский районный суд Татарстана признал виновной заведующую педиатрическим отделением, врача-педиатра "Нурлатской ЦРБ" Резеду Юнусову в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Суд за смерть почти трехгодовалого ребенка назначил Юнусовой полтора года ограничения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на один год.

Четвертого августа Новочебоксарский городской суд (Чувашия) признал дежурного врача приемного отделения больницы виновной в смерти пациента. Суд назначил медику наказание в виде полутора лет ограничения свободы. Кроме того, врача на полтора года лишили права заниматься врачебной деятельностью.

***

"Idel.Реалии" попытались разобраться, что же из себя представляет такой вид наказания.

Ограничение свободы является относительно новым видом наказания для российского уголовного права. До 2010 года оно представляло собой содержание осужденного в специальном учреждении без изоляции от общества в условиях осуществления за ним надзора.

Осужденный к ограничению свободы должен был отбывать наказание в так называемых исправительных центрах, которые, как правило, находились в пределах территории субъекта, в котором он проживал.

Принятые в 2010 году изменения в Уголовный кодекс существенно изменили понятие "ограничение свободы". Согласно действующей статье 53 УК России, этот вид наказания заключается в следующем:

• осужденному запрещается уходить из дома в определенное время суток;
  
• ему запрещается посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования;
  
• осужденному запрещается выезжать за пределы территории муниципального образования;
  
• запрещается посещать места проведения массовых и иных мероприятий и участвовать в них;
  
• осужденному запрещено изменять место жительства или пребывания, место работы или учебы без согласия специализированного органа.

Вместе с тем осужденный к ограничению свободы должен являться в специализированный орган от одного до четырех раз в месяц для регистрации.

***

Отметим, что конкретные условия ограничения свободы прописываются в приговоре. "Idel.Реалии" уже рассказывали подробно о деле Резеды Юнусовой, в результате бездействия которой прошлым летом в Нурлатской районной больнице скончалась почти трехгодовалая девочка.

Спустя неделю после вынесения приговора Юнусовой "Idel.Реалии" удалось ознакомиться с приговором. В нем Юнусову обязали:

• не изменять место жительства или пребывания;
  
• не выезжать за пределы Нурлатского муниципального района без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением лица, осужденного к наказанию в виде ограничения свободы;
  
• один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный орган, осуществляющий надзор за поведением лица за отбыванием наказания в виде ограничения свободы.

***

"Idel.Реалии" связались с руководителем Забайкальского правозащитного центра Анастасией Коптеевой. Возглавляемая ею организация уже около 15 лет​ занимается делами о врачебных ошибках, а сама Коптеева сотрудничает с правозащитными организациями "Агора" и "Зона права".

— Информация о том, что суд где-то применил такой вид наказания, как ограничение свободы, меня слегка шокирует, поскольку таких примеров у нас в Забайкалье я никогда не слышала и думаю, что в ближайшее время не услышу. Практика за последнее десятилетие состоит в том, что такие дела прекращают за истечением срока исковой давности.

У нас, как правило, врачей привлекают к уголовной ответственности по тем делам, которые связаны либо с гибелью малолетних детей, либо с роженицами.

Меру наказания в виде ограничения свободы, видимо, начали применять в качестве альтернативы более суровому наказанию. Раньше дела либо прекращали по нереабилитирующим основаниям, либо ограничивались условным сроком, и то, как правило, все такие дела заканчивались амнистией.

По моему ощущению врачи боятся не столько уголовного наказания, сколько наказания рублем. В последнее время пошла такая тенденция, что медучреждения Забайкальского края по проигранным искам от пациентов в порядке регресса взыскивают эти суммы с конкретных врачей. Так исторически сложилось, что уголовные наказания применяются все реже и реже, поскольку по большей части врачи ведь допускают огрехи, недоработки и не имеют злого умысла — это учитывается судами при вынесении приговоров.

У нас огромное количество таких дел и в последнее время я вижу, что в целом по стране количество исков пациентов к медицинским учреждениям выросло в геометрической прогрессии. Я это связываю с уровнем правосознания у населения — люди стали более грамотными, они стали более щепетильно подходить к этим вопросам.

Когда к нам приходят люди, я, учитывая так называемую корпоративную вуаль (когда медработники покрывают друг друга) и волокиту, предлагаю родственнику погибшего или самому пострадавшему идти в гражданский процесс — где-то через года полтора у нас появляется шанс отсудить конкретную сумму и хотя бы наказать медика рублем. А после этого мы идем в уголовный процесс.

***

— Закон оговаривает, что контроль за наказанием в виде ограничения свободы должен осуществляться органами ФСИН. Я могу сказать, что это от лукавого — никто не сможет ежедневно контролировать этого врача. Допустим, ему запретят в вечернее время куда-то выходить и посещать увеселительные заведения. Но кто это будет отслеживать — браслетов на них не надевают.

Я считаю, такой вид наказания назначают для отвода глаз. Фактически получается, что наказание есть, а в реальности его вроде бы как и нет. В действительности никто попросту не будет отслеживать исполнение данного вида наказания. Пройдет время — забудется.

Мне рассказывали, что по одному такому делу сотрудники ФСИН максимум раз в месяц приезжали к осужденному и контролировали, как исполняется наказание в виде ограничения свободы. То есть они могут внезапно приехать и посмотреть. Но если сложатся дружеские отношения, все попросту закроют на это глаза.

Я считаю условный срок более суровой мерой, чем какое-то непонятное ограничение свободы — оно больше похоже на наказание от родителей для своего непослушного пасынка. Это наказание — больше для того, чтобы усыпить бдительность той стороны, которая настаивала на наказании конкретного виновного человека.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.​