В Башкортостане, как и по всей России, в апреле прошла премьера фильма "Последствия". Фильм был снят на основе историй столкновения двух самолетов – Ту-154 М авиакомпании "Башкирские авиалинии" и Boeing-757 авиакомпании DHL – над Боденским озером 1 июля 2002 года, и последовавшего затем убийства швейцарского авиадиспетчера Петера Нильсена российским гражданином Виталием Калоевым, который потерял в катастрофе жену и двоих детей.
Вместе с семьей Калоева и членами двух экипажей погибли 52 ребенка, большинство из них – дети из Башкортостана, летевшие на отдых в Испанию, и сопровождавшие их лица. Для башкирских детей эта поездка была организована республиканским комитетом по делам ЮНЕСКО, как поощрение для лучших учащихся специализированной школы ЮНЕСКО, победителей различных олимпиад.
Фильм был встречен весьма прохладно как европейской и американской, так и российской, в том числе, уфимской критикой, в частности, еще и потому, что за кадром оказались истории башкирских семей, а также итоги расследования причин катастрофы и последовавшие затем судебные процессы.
Корреспондент "Idel.Реалии" поговорил с председателем общественной организации "Родственники погибших в авиакатастрофе 2 июля 2002 года – "Рейс № 2937" Зульфатом Хамматовым о его впечатлениях от просмотра фильма и том, чем закончились судебные процессы родственников погибших против виновников авиакатастрофы.
– Какое впечатление произвел на Вас фильм "Последствия"? Наверное, его можно оценивать с разных сторон – например, с точки зрения режиссерской работы или же под тем углом, верно ли он отражает суть происходивших тогда событий…
– Моя первая реакция после просмотра была такой – это тяжелый фильм. Ведь эта история связана с нашими близкими. Когда меня пригласили на просмотр, я долго думал, пойти или нет. Решил все же сходить, посмотреть, потому что другие родственники погибших все равно будут у меня об этом спрашивать.
О чем будет фильм, я уже примерно представлял. Разговаривал об этом с Виталием Калоевым еще до выхода ленты в прокат, знал его мнение о фильме. И свое мнение у меня тоже успело сформироваться.
Фильм, повторюсь, смотреть было тяжело, и я бы не стал рекомендовать смотреть его другим родителям. Очень больно вновь все это вспоминать, вновь переживать… Тем более, что я знаю о событиях, которые обыгрываются в фильме, с другого ракурса. Я ведь лично знаком с Виталием Калоевым с самых первых дней нашей общей драмы; мы постоянно с ним общались и общаемся до сих пор. Думая о его поступке – убийстве диспетчера Питера Нильсена – я постоянно размышлял не о его вине, а о причинах, которые к этому привели. И для себя я определенные выводы сделал.
Был бы вместо Нильсена в это время на рабочем месте другой его коллега или пусть даже сам директор компании Аллен Россье – смог бы они предотвратить трагедию?
С профессиональной точки зрения пусть фильм оценивают профессионалы. Для меня, как для зрителя, если так можно выразиться, они его сняли, в общем, профессионально, показав всю трагедию Виталия Калоева. Да, так оно и было – он пошел на встречу с Нильсеном, желая услышать от него извинения. Развернута в фильме и другая трагедия – судьба самого диспетчера. Но эту трагедию я оцениваю и с другой стороны. Вот, скажите, был бы вместо Нильсена в это время на рабочем месте другой его коллега или пусть даже сам директор компании Аллен Россье – смог бы они предотвратить трагедию? Что помешало Нильсену поступить правильно – его непрофессионализм, или его характер, или та обстановка, которая была создана на рабочем месте диспетчеров "Скайгайда"? И потихонечку, по истечении стольких лет я пришел к выводу, что Нильсен – тоже жертва этой всей трагедии. Да, он был убит конкретным человеком, но с другой стороны он был убит из-за неправильных действий компании "Скайгайд". Почему я так говорю? Потому что в компании во время ночных дежурств было в порядке вещей, что диспетчеры могут уйти отдохнуть, оставив, к примеру, своего коллегу одного перед тремя мониторами. Это было запротоколировано во внутренней инструкции.
– Этот момент как раз более-менее достоверно отражен в фильме…
– Да, отражен, и это действительно было так, швейцарцы этого факта и не отрицают. Почему такое было в порядке вещей? – я задавал этот вопрос швейцарской стороне, но ответа так и не получил.
Жадность, стремление сэкономить как можно больше средств – вот, все это и привело к трагедии
Когда стала нарастать опасность столкновения двух бортов, Нильсен работал за другим монитором, сажая опаздывавший "Аэробус" в аэропорту города Фридрисхафен. За эту часть воздушного пространства Германии отвечает по договоренности компания "Скайгайд". И тут особая ответственность должна быть для навигационной компании, которая управляет чужим воздушным пространством. "Скайгайд" это признает, его руководство прислало нам, родителям погибших целый отчет о том, какую работу провели в компании после катастрофы. Они там расписали все очень подробно: какие изменения были внесены в работу диспетчеров и всей компании, какие новое оборудование было закуплено – мониторы, компьютеры, локаторы, дублирующие средства связи, телефонные линии. А, что, до этого они не могли это сделать? Жадность, стремление сэкономить как можно больше средств – вот, все это и привело к трагедии.
И я думаю, что все эти факты Нильсен, доживи он до суда, раскрыл бы, рассказал обо всем. Но он не дожил, был убит. И это убийство мы ставим в вину компании "Скайгайд". Они обязаны были приложить все усилия, чтобы сохранить своего сотрудника – непосредственного виновника трагедии.
– В фильме позиция навигационной фирмы также показана, как весьма двусмысленная. Ее руководящие сотрудники не считают свою компанию виноватой, они лишь сожалеют о произошедшем "несчастном случае"…
– Компания "Скайгайд" виноватой себя до сих пор не считает. Они так и не извинилась перед нами. Вопрос, почему они так поступают, им задавали мы, задавали журналисты – они отвечали в том духе, что, если они принесут извинения, это будет означать признание своей вины. Такая бессовестная позиция очень сильно оскорбила всех нас. И это еще сильнее подтолкнуло нас в попытках докопаться до истины. Мы были вынуждены плотно заняться историей "Скайгайд", подавать новые судебные иски. Замечу, кстати, что вскоре после трагедии Швейцария и Германия создали фонд "для разрешения вопросов с родственниками жертв катастрофы". В нем аккумулированы были большие денежные средства – более 63 миллионов швейцарских франков. Как были использованы в дальнейшем эти деньги? Мы, как родственники погибших, имеем моральное право этот вопрос поставить. Но абсолютное право поставить такой вопрос имеют, прежде всего, швейцарские налогоплательщики. Ответа на этот вопрос до сих пор нет.
– Вы сказали, что фильм тяжелый и не рекомендовали бы его смотреть другим родственникам погибших… Наверное, его смотреть было бы еще тяжелее, если бы там были бы показаны кадры, как собирались ваши дети в путешествие, если бы был показан сам момент катастрофы – как она надвигалась, как она разразилась… А с другой стороны – не осталась ли какая-то недосказанность, не чувствуют ли родные погибших башкирских детей себя задетыми из-за того, что истории их семей не показаны в этом фильме?
– За всех родственников ответить я не могу, отвечу, как отец своего сына. Да, было бы тяжело смотреть, если бы показали, как готовился наш ребенок к полету… Хотя, собственно, тут и вспоминать ничего не надо, все это до сих пор у нас в памяти, перед глазами – как он собирался, как мы его провожали, как я в последний раз с ним разговаривал по телефону, когда он уже поднимался по трапу на борт самолета в Москве и я слышал его голос на фоне шума работающих двигателей… Да, смотреть фильм в этом случае было бы еще тяжелее. Но я не обижаюсь на авторов фильма за то, что они взяли лишь одну тему – историю двух судеб, двух жертв этой катастрофы.
А о наших детях можно целые сериалы снимать – какими талантливыми они были, сколько у них было успехов. Если об этом можно было снять отдельный фильм, это было бы полезно и для России, и для Европы, и для всего мира. Все бы узнали бы, какие люди живут здесь, на Урале.
– Расскажите, чем все-таки закончились судебные процессы против виновников авиакатастрофы. Известно,что одна группа родственников погибших детей, а также родные членов экипажа башкирского самолета заключили досудебное соглашение, удовлетворившись компенсациями. Чем закончились процессы для вашей группы родственников?
О наших детях можно целые сериалы снимать – какими талантливыми они были, сколько у них было успехов
– Действительно, с первых дней после трагедии так получилось, что образовалось две группы родителей. К нам тогда обратилось очень много адвокатских контор со всего мира, предложив свои услуги по защите наших интересов. Мы обсуждали все предложения на наших собраниях и выбрали такие конторы, у кого есть опыт работы именно с авиапроисшествиями. Одна часть родственников заключила договор с немецкой адвокатской конторой Михаэля Витте, другая – наша – с американской конторой Podhurst. А родственники погибших членов экипажа выбрали еще одну немецкую контору известного адвоката Эльмара Гемуллы. Группы Витте и Гемуллы пошли на мировое соглашение. Это их выбор и мы их за это не осуждаем. Наша же группа решила идти до конца, добиваться, чтобы была признана вина компании "Скайгайд". Наши адвокаты подали иски в испанский суд, поскольку именно в эту страну летели наши дети. Первоначально иски были поданы против американских фирм-производителей систем предупреждения столкновения самолетов в воздухе (TCAS). Наши американские адвокаты наняли высокопрофессиональных специалистов, исследовавших установленные на самолетах системы безопасности и нашли в них изъяны.
– В некоторых отчетах о расследовании трагедии встречались утверждения, что система TCAS была не совсем исправна. Утверждалось, что TCAS с запозданием подала предупреждение о возможном столкновении. Об этом идет речь?
– Да, и наши адвокаты сумели это доказать в суде. Это было непросто – сперва они полтора года добивались, чтобы владелец погибшего "Боинга", компания DHL предоставила чип, установленный в TCAS их разбившегося самолета. После получения чипа эксперты исследовали команды, отдававшиеся системой. Было доказано в суде, что время прохождения сигнала системы от одного самолета к другому было превышено в два раза против положенного по инструкции (7 секунд против 3-3,5 секунд). Это для ситуаций в воздухе – весьма большое время. Если бы система сработала как положено, то самолеты бы разошлись. В испанских судах это доказательство приняли. В феврале 2015 года Верховный суд Испании вынес решение о том, что 50 процентов вины за происшедшую авиакатастрофу лежит на производителе системы TCAS и 50 процентов вины – на компании Скайгайд. На практике это означает, что к виновникам должно быть применено материальное наказание, выраженное в определенных суммах штрафов, наложенных на производителя системы TCAS и на компанию "Скайгайд".
– Исполнено ли судебное решение к настоящему времени?
– Нет, "Скайгайд" этого делать не желает. В прошлом году, в апреле мы встречались с руководством компании, вручили им решение. Они пообещали изучить его и ответить нам в течение месяца. Прошел уже год, ответа нет. Мы будем вынуждены подать иски в следующие судебные инстанции. Мы предупреждали их, что будем говорить об этом всюду, что, если надо, дойдем и до европейского суда. Мы решение испанского суда признаем, как окончательное, подчиняемся ему и ожидаем такого цивилизованного отношения со стороны "Скайгайда".
Есть еще один важный момент в испанском судебном вердикте. Это решение подтвердило, что летчики нашего самолета не виноваты в произошедшем. Да, наш экипаж выполнил команду диспетчера об экстренном снижении, в то время как система TCAS рекомендовала срочно набрать высоту. Но для наших летчиков указания диспетчера приоритетны. Вина здесь лежит на Международной организации гражданской авиации (ИКАО), которая не добилась точного, единообразного исполнения всеми странами своих же рекомендаций, гласящих, что в случае противоречия между командами диспетчера и TCAS, команды последней, безусловно, приоритетны.
– Вернемся к фильму. Как Вы думаете, какое влияние он может оказать, натолкнет ли он на раздумья о том, что в мире есть какое-то воздаяние каждому за свои поступки? Добились ли авторы такого впечатления?
– Фильм, полагаю, конечно, заставит задуматься других о том, что за свои действия придется отвечать. Но путь, по которому прошел один из главных героев, Роман Мельник (его прототипом был Виталий Калоев) – это не мой путь. Жестокость рождает только жестокость. Об этом же хотели сказать и авторы фильма. Обратите внимание на концовку – на кладбище к Мельнику, отсидевшему десять лет в тюрьме за убийство и вышедшему на свободу, пришедшему к могиле своих близких, – к нему подходит молодой человек. Мне сразу стало понятно, что это выросший сын убитого диспетчера. Я когда смотрел, ожидал худшего - что он также возьмет нож, что опять будет кровь… я вот этого боялся. Сын направил пистолет на Мельника, но не выстрелил. И его слова – "я не буду вас убивать, я не так воспитан" – они для мне многое сказали, я их воспринимаю. Да, мы тоже не пошли убивать, мстить, потому что, мы, выросшие здесь, в сердце Урала, не так воспитаны. Это воспитание нам помогло пережить большое горе, мы объединились, стали одной большой семьей, помогали друг другу выжить в этой тяжелой ситуации. Поэтому наш путь – это путь, по которому мы прошли за все эти годы и добились от суда справедливого решения.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.
