Газета "Уфимский край"
Пятница, 3 марта 1917 года
ОТ УФИМСКОГО ГУБЕРНАТОРА.
- В Петрограде произошли большие события. Образовался для организации порядка и управления страной временный Исполнительный Комитет Государственной Думы, распоряжением которого министры устранены и к временному исполнению обязанностей их приступили Члены Государственной Думы. В то же время Председатель Государственной Думы Родзянко обратился к Государю Императору, находящемуся ныне в действующей армии с телеграфным ходатайством назначить Министров из лиц, пользующихся доверием населения. Исполнительный же Комитет Государственной Думы обратился с воззванием ко всем классам населения:
- "Граждане России, земледельцы, землевладельцы, торговые служащие, железнодорожные рабочие, гласит воззвание, помогите Родине! Нужно кормить армию и население. Ведь враг еще не сломлен. Все, как один человек, протяните руку помощи! Скорей продавайте хлеб уполномоченным. Отдавайте все, что можете. Везите хлеб к железным дорогам, пристаням. Скорее грузите, доставляйте грузы по назначению. Родина ждет Вашей общей работы. Дайте хлеб ее борцам и рабочим!"
- Оповещая об этом население губернии, со своей стороны приглашаю всех к порядку, полному спокойствию и продолжению своих обычных занятий и труда, направляя все силы к обеспечению нашей доблестной армии продовольствием и всем необходимым для продолжения великого ратного дела с врагом, все еще не изгнанным из наших пределов.
- Памятуйте, что всякое нарушение порядка будет только на руку нашим врагам — немцам и принесет непоправимый ущерб делу защиты нашей дорогой Родины.
И.д. Губернатора,
Вице-Губернатор Граф Толстой.
К МОЕЙ УФИМСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ПАСТВЕ!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Возлюбленные о Христе братие, мои духовные чада.
Во имя Божие, в честь и славу нашей Родины, ради спасения и сохранения жизни наших сыновей и братьев — обращаюсь к Вам с этим посланием. Только что получены из нашей столицы, из Петрограда очень важные известия. Там Члены Государственной Думы вынуждены были по многим причинам избрать из своей среды таких лиц, которые бы могли в нынешнее военное время спасти нашу Родину от всяких несчастий; главное же доставить хлеб самым бедным жителям Петрограда и в наши войска.
Многие прежние Министры только обманывали нашего Милостивого Царя и довели дело до того, что в Петрограде тысячи людей могли умереть с голоду. Но мы, русские люди послушны той власти, которую Царь нам даст, мы готовы все терпеть, а каково же будет положение нашего войска, если бы и ему по распоряжениям из Петрограда задержали доставку хлеба. И вот в то время, как наш Царь уехал в свою Царскую Ставку к войскам, в это время в Петрограде его неверные слуги довели дело до того, что бедный народ стал голодать.
Тогда Члены Государственной Думы выбрали некоторых новых управителей, которые и начали уже делать свое великое дело служения нашей родине. К этим новым управителям присоединился и двоюродный брат нашего Государя, Великий Князь Кирилл Владимирович, чтобы вместе с ними спасти нашу столицу и наши войска от всяких бед. Все это происходило 28 февраля нынешнего года, когда Наш Царь этого и не знал, потому что был в своей армии.
Извещаю вас, моя дорогая паства об этих событиях, и прошу вас именем Божием не тревожьтесь, не беспокойтесь, делайте каждый свое дело и по совести, в страхе Божием, в любви друг-ко-другу и исполняйте ваши обязанности. Все совершается не к худшему, а к лучшему
…
Пастыри должны убеждать свою паству, что всякая тревога, всякое нарушение работы нашей, полезно только врагу нашему, немцам. Им только и нужно, чтобы у нас были хоть маленькие беспорядки, например – если не будет в армии нашей достаточно хлеба, - этого немцы только и ждут. Поэтому нашу работу по доставке хлеба мы должны только усилить, как и вообще всемерно поддержать порядок в жизни. Это наш священный долг пред нашим Отечеством.
Если случится еще что нибудь важное, я буду сообщать своей пастве такими же посланиями.
Андрей Епископ Уфимский.
СОЛДАТСКИЕ ДУМКИ.
"Что я слышала" ("Северные Записки" № 1).
- Г-жа Федорченко пробыла на фронте около года сестрой милосердия. Записывала ежедневно, что видела и что слышала. Записки эти сделаны образцово, то, что напечатано, прямо драгоценно, в записке нет "стилизации". Это настоящий стиль.
- Поразительно, какую роль в жизни солдата играют сны. И какие хорошие, хотя и страшные сны они видят.
- "Сны я вижу разные. Снится мне синий лес. Все синее, и листы, и земля, все синее. А небо красное, как на пожаре. И так мне смутно. Закрою очи, и птицы синие из глаз моих летят. Так одна за другой открывается, как пузырь мыльный. Летит — и нету".
- "Сны — одна радость. Как не спишь — как не живешь. Во сне дом увидишь, со всеми по-людски поговоришь. Я теперь о чем молюсь, как лоб-то перед ночью крещу? Молитвы отчитаю по положенью, а потом — подай Господи сны про дом!.."
- "Агаша, тоже вы мне снитесь часто. Во сне сколько раз был дома, дети ко мне подходят, я тебя зову, а ты нейдешь. Агаша, не одна ты маешься!"
- "Наташа, служи почаще панихиды об родителях, потому что я их очень часто во сне вижу, чуть не каждый раз, когда приходится засыпать…"
- "Я Колиньку видал два раза во сне. Очень хорошеньким и здоровеньким. И об этом больно сумлеваюсь, не болен ли он? Пропишите скорей!.."
- "Очень часто во сне тебя вижу. В январе тебя видел очень нарядну, что с тобой не случилось ли, Дуня?.."
- "Почему это я, как музыку слышу – плакать горазд? Плачу, словно ребенок. Чего то тусменно, жить хочешь и птицей летал бы. Словно Пасха…"
- "Ах, у нас хорошо дома. Я никогда не видал, чтобы так хорошо было. Изба моя на реку, через реку луг видать… По ем бабы, бывало, как цветы, платками на сенокосе зацветут. А дале лес видать, краем словно дымок бежит. Глаз-то разгонишь – не остановить. Здесь мне только то и любо, что на дом похоже. Смотрю: похоже красиво. А не похоже, так хоть алмазами убери, не надобно…"
- "Я думаю, что страх на свете душу держит. Давно бы сдох, кабы не страх. Разве ж я о чем жалею, когда боюсь? Ни о чем не помню и не знаю, для чего жизнь берегу. Только ради страха и берегу…"
- Пропасть между "господами" и "народом" чувствуют многие. Один горюет об этом. "Со своим братом я слов сколько надобно имею. А тут – немой! И не стыжусь я, а все боюсь, что не так услышат: не понимают они простого человека!.."
- Другой по своему объясняет эту отчужденность: "Ничего удивительного нету, что ты только простой народ слушать любишь. Мы тебе – что земля чужая. Все – новое. А ваш брат, барством, да науками душу-то себе грел-грел, да и прожег насквозь. Зола осталась…"
ХРОНИКА.
Административное взыскание. За самовольную отлучку с работ военно-пленные Бергер, Било, Фред Ульрих, Антон Горш, Штефан Кемет, Иона Штрасер, Карп Пальмин, Вильгельм Грунт, Иоган Андраш, Юдифь Куистов, в порядке чрезвычайной охраны, подвергнуты строгому аресту на 2 недели.
К борьбе с пьянством. За изготовление и хранение кислушки для собственного потребления, в административном порядке, подвергнуты взысканию: Евдокия Доронина, Анна Антонова, Иван Савельев, Апполинария Михайлова, Аграфена Миронова, Елена Окунева штрафу от 25 до 100 р., или при неуплате такового – аресту от 2 недель до 1 месяца.
Самые интересные новости, заметки и объявления из газет и журналов Поволжья 1917 года читайте на нашем сайте. Продолжение следует.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.