В ночь на 15 ноября задержан министр экономического развития России Алексей Улюкаев. Впервые в стране задерживают и предъявляют прямые обвинения человеку такого ранга - федеральному министру, главе ключевого министерства. Улюкаеву вменяют в вину получение взятки в размере $2 млн за "выдачу положительного заключения и оценки" купли-продажи пакета акций "Башнефти" "Роснефтью".
Значит ли это, что за коррупцию в стране взялись всерьёз? Следуя методу сингапурского авторитарного лидера Ли Куан Ю “Начните с того, что посадите трёх своих друзей. Вы точно знаете за что, и они знают за что”? Либо нет, либо, даже если это хотели сделать, то получилось не очень показательно. Ведь в новости о задержании Улюкаева за взятку от "Роснефти" сразу появилось важное уточнение: к руководству "Роснефти" претензий у следствия нет.
Свои обязательства - одобрение поглощения “Башнефти” “Роснефтью” со стороны Минэкономразвития - подозреваемый Улюкаев, получается, выполнил
Это звучит странно, ведь свои обязательства - одобрение поглощения “Башнефти” “Роснефтью” со стороны Минэкономразвития - подозреваемый Улюкаев, получается, выполнил. Тогда выходит, что за коррупционную сделку одна сторона подвергается преследованию, а вторая - нет? Это не даёт посыла о недопустимости коррупции как таковой. К тому же, ряд экспертов, в частности, глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, высказали серьёзные сомнения в предъявленных Улюкаеву обвинениях, в том, что взятка сама по себе могла иметь место.
Поэтому реальный посыл скорее в том, что неприкосновенных теперь нет вообще. Не “за коррупцию будем сажать любого”, а “посадить могут любого” (за что - детали). Это принципиально разные вещи.
И важно это в том числе для региональных властей. Причём, если власти “обычных” регионов свои предупреждения получили уже давно (дела Хорошавина, Гайзера, Белых), то сегодняшний посыл важен уже для властей считанных в стране “необычных”, “крепких” регионов - для Волго-Урала речь, прежде всего, о Татарстане.
Сегодняшний посыл важен для властей “необычных”, “крепких” регионов - речь, прежде всего, о Татарстане
В своё время дело Сердюкова показало, что неприкосновенные есть, и с определённого уровня чиновнику бояться нечего - в крайнем случае отсидит подруга, и то под домашним арестом. Дела Гайзера, Белых, сахалинского губернатора Хорошавина показали, что во втором эшелоне власти у политических лидеров уже могут быть проблемы. Однако все эти регионы - Коми, Кировская область, Сахалин - не являются ключевыми для страны, и, что важнее, “государствами в государстве” их никак не назовёшь, а позиции их лидеров внутри своих регионов не были непререкаемыми, даже у яркого Никиты Белых.
Задержание же ключевого федерального министра - это уже, безусловно, высочайший уровень. Если возможно задержание федерального министра экономики - значит возможно всё что угодно в отношении абсолютно кого угодно. Для регионального уровня это важно и на фоне другого события последних дней: в Кемеровской области задержаны два заместителя губернатора. А губернатор там, напомним, один из последних тяжеловесов региональной политики из 1990-х, Аман Тулеев.
Если возможно задержание федерального министра экономики - значит возможно всё что угодно в отношении абсолютно кого угодно
С другой стороны, важно отметить, с каким восторгом встречает население новости о задержании высокопоставленных чиновников за коррупцию. Люди прекрасно знают, каких масштабов достигла эта беда в стране, и готовы приветствовать любые действия, минимально облачённые в одежды борьбы с коррупцией. К тому же не стоит забывать об одном из “нравственных законов отсталого общества” социолога Эдварда Банфилда: “Чиновник будет брать взятки, когда это возможно. Вне зависимости от того, берёт или не берёт, все будут считать, что он берёт.”
То есть даже отказ от взяток не гарантирует иммунитета от преследований по этому поводу - ни в формальном отношении, ни в отношении доверия населения.
Имела ли в случае с Улюкаевым место взятка или не имела, стало ли его задержание следствием некоего стратегического замысла высшего руководства страны или результатом аппаратного противостояния различных групп интересов, однозначный вывод один: ни для кого в рамках российской вертикали власти нет гарантий неприкосновенности, неприменения каких-либо методов борьбы. Независимо ни от должности, ни от степени влияния, ни от прежних договорённостей.
Ни для кого в рамках российской вертикали власти нет гарантий неприкосновенности, неприменения каких-либо методов борьбы
Правила игры в рамках российской властной вертикали становятся всё более непредсказуемыми, и задержание Улюкаева об этом ясно говорит. Коррупционные поводы, вне зависимости от их реальной обоснованности, дают поддержку любым действиям в глазах населения, а должностных иммунитетов больше не существует.
В этих условиях модель “корпоративной государственности”, сложившаяся в Татарстане, теряет свою эффективность и устойчивость. Обращение к вышестоящим в рамках “вертикали” игроками - вместо обращения к народу - выглядит всё менее рабочим и крепким механизмом, гарантирующим сохранение текущего положения или автономии. Поворот в сторону модели государственности, опирающейся на общественные и гражданские институты, может оказаться единственным способом сохранения самой государственности, автономии и всех сопутствующих институтов, вплоть до института республиканских элит и местного более-менее крупного бизнеса.
Высказанные в рубрике мнения могут не отражать точку зрения редакции
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.
